Не успел Андрей ничего ответить, как в трубке зазвучали гудки.
В комнате воцарилась тишина. Пораженные только что услышанным, все молча переглядывались друг с другом.
– Ну что, – нарушил наконец затянувшуюся паузу Илья. – Подымем стаканы, содвинем их разом?* – подняв чашку с чаем, торжественно продекламировал Илья. Помимо боевых искусств, он был страстно влюблен в поэзию, знал о ней все, любил цитировать к месту и не к месту, да и сам втайне пописывал стихи.
– «Да здравствует солнце, да скроется тьма! – не ударив лицом в грязь, продолжил Алексей. – Ну что, ура?
Радостно и оглушительно прозвучало троекратное « ура!». Испуганные громкими возгласами, из под стола молнией брызнули Грач с Фугасом и скрылись под диваном.
– Вот те раз… Животных чуть до инфаркта не довели! – расхохотался Андрей, – А мне теперь что, еще и котов оперировать, если что?
Все дружно расхохотались.
– Эх, жаль утро сейчас, а то бы как раз, по рюмашке за такое дело!
– Не торопи коней, Алеха, успеется еще.
– Ну да, «не торопи»! – Алексей состроил печальную мину, глядя на Андрея, – вы здесь вечером веселиться будете, а нам с Ильей в это время в охранном на смену заступать.
– Ничего, выдюжите, – хлопнул друга по плечу Дмитрий и оба расхохотались.
– Ну, коли наши путешественники насытились, – увидев, что Борис и Зинаида опустошили свои тарелки, – произнес Андрей, – тогда давайте-ка мы сейчас наведаемся в часовню и установим там нашу икону на положенное ей место. А потом сядем рядком, да поговорим ладком, – счастливая улыбка никак не хотела покидать лицо Андрея. – Работаем, братья!
– И сестры! – не преминул добавить Дмитрий, искоса нежно взглянув на Анну. – Работаем!
Выйдя из особняка, они двинулись по узкой тропинке к часовне. И тихим ангелом летела за ними надежда, что пройдет немного времени и старинный особняк наполнится детскими голосами, а вскоре, возможно закончится и война. Возможно…
Утреннее солнце набирало силу. Яркие лучи его отражались в цветных оконных витражах часовни, играли в струях мирно журчащего родника. И каждому казалось, что жизнь только начинается. Что сулит она? Кто знает… Ведь будущее укрыто даже от тех, кто его делает. ***
_______________
* Пушкин. Вакхическая песня.
** Трудничество – форма духовного развития, направление деятельности людей, работающих при православном храме или монастыре надобровольной и бескорыстной основе – во славу Божию.
** Анатоль Франс.
Глава 26. Вероника. Дерево вариантов и возможностей
– Да, это так, будущее укрыто даже от тех, кто его делает… – повторила Вероника заключительную фразу романа и, встав из-за стола, подошла к окну, за которым на месте бескрайнего простора полей уже высились корпуса новых многоэтажек.
– Все меняется, – с грустной улыбкой вздохнула она. – Вот и в романе, Петру, в награду за боль и тяготы войны, была уготована мною нежданная встреча, любовь, счастливая жизнь, и что же? Все так сошлось, что я вынуждена была убить главного героя. И ничего с этим поделать было невозможно – забрав однажды, война больше не отпустила его. У жизни свои законы и часто они не согласуются с нашим воображением и нашими желаниями.
Зинуля, пройдя сложный путь духовного перерождения, превратилась едва ли не в одного из самых ярких персонажей.
Андрей изначально мыслился лицом случайным, эпизодическим, однако вопреки моему желанию занял главенствующее место.
Дмитрий, военный разведчик, вдруг раскрыл неожиданные для всех тонкие грани своей души и едва не уничтоженный войной талант незаурядного музыканта
Анна… В ее судьбе отразилась и моя, и одновременно не моя, вымышленная жизнь. Это Анна совершила в романе поступок, на который оказалась неспособна тогда, давно, в своей жизни я, Вероника. Анна спасла и утешила в смертной тоске старика, который так был похож на моего деда Евдокима, о котором много лет назад в юной жизненной круговерти так мало думала я…
Так о ком же хотелось мне рассказать? О своей героине Анне или о себе? – задала она вопрос своему отражению в зеркале. – Две судьбы в романе переплелись настолько тесно, что отделить их друг от друга вряд ли возможно. Да и нужно ли? Ведь мои герои, все без исключения, действовали так, как действовала бы и я сама в предлагаемых обстоятельствах, проживая жизнь того или иного персонажа. Каждый писатель, в конце концов, пишет и о себе, не только наделяя героев некоторыми своими качествами, но попутно открывая и в себе самом нечто новое, ранее неизведанное.