Отношения их наладились сразу и вскоре Петр перебрался жить в новый красивый Зинулин дом, снова наступив на те же грабли – женившись, и во второй раз став «примаком». Зинуля была все такой же, какой ее помнил Петр еще с юных лет – любила поесть, поваляться в постели, покомандовать, покапризничать.
Года полтора их жизнь шла ни шатко ни валко. Дом был еще не до конца достроен, и для Петра нашлось в нем очень много работы. Он старался по мере сил, терпел капризы и укоры. Но сил было мало. Мучили невыносимые головные боли, осколок у позвоночника, который во избежание худшего исхода доктора сочли за благо не вынимать, постоянно напоминал о себе.
Здоровье восстанавливалось медленно, работник из Петра получился так себе, да и в постели он не оправдывал надежд. Зинуля, плененная поначалу его мощным телосложением и суровой мужской красотой, была сильно разочарована. Да и Петр обнаружил, что плотские утехи без любви, как это бывало в юности с той же Зинулей, не вызывают в его душе ничего кроме досадного послевкусия и раздражения. Так, «стакан воды» и не более.
Теория «стакана воды», была очень распространена давным-давно, еще в первые годы советской власти. Отношения между мужчиной и женщиной сводились к сексуальной потребности, которую должно было удовлетворять без всяких условностей, так же просто, как выпить стакан воды. Таким «стаканом» был для Зинули Петр, впрочем, как и все мужчины в ее жизни. За исключением разве что престарелого почившего супруга, обеспечившего ей безбедное существование.
Глубокое чувство разочарования и презрения к самому себе легло дополнительной тяжестью на и без того израненную душу Петра. В один из дней, чтобы не наделать беды в приступе агрессии, которые случались у него все чаще, собрав свои немногочисленные пожитки, Петр ушел безо всяких объяснений. Зинуля отнеслась к его уходу довольно безразлично, искать и выяснять отношения не стала. А Петр после этого дал себе зарок никогда больше не жениться.
____________
Примак – муж, принятый в семью жены и живущий в ее доме.
Глава 18. Вдохновение
Проводив последнюю на сегодняшний день ученицу, Вероника устало вздохнула. Ей хотелось поскорее продолжить работу над романом, но перед этим следовало все-таки отдохнуть – занятия со столь неподатливой студенткой сил отняли немерено. Вероника не торопилась причислять ее прежде времени к бездарям. Крошечная искорка таланта, которую Ника заметила в ней, давала надежду на то, что упорные занятия позволят искорке этой со временем разгореться. Заранее быть уверенной в этом она не могла – иногда подобный подход оправдывал себя, иногда нет. Однако в подобных случаях было все же правильнее надеяться на лучшее. Ведь известно множество поразительных примеров, когда те, кого безапелляционно причисляли к бездарям, впоследствии раскрывались совершенно неожиданно и ярко.
Русского певца Николая Фигнера изгнали с вокального факультета Петербургской консерватории по причине отсутствия у него таланта вокалиста, заявив, что нет у него ни слуха, ни голоса. Однако менее чем через год он уже дебютировал в Италии.
Девятнадцатилетнего Джузеппе Верди наотрез отказались принять в консерваторию, а о Бетховене его учитель с раздражением говорил: «этот тупица ничему не научился и никогда ничему не научится».
Самым же забавным было то, что великого Шаляпина в юности не приняли даже в хор, вынеся ему вердикт – «не прошел по голосу». А Максима Горького прослушивавшегося вместе с ним приняли.
Зная еще множество подобных примеров, Вероника взяла за правило никогда не торопиться с выводами.
Подкрепившись чашечкой кофе, она подумала, что теперь уже сможет написать хотя бы еще одну главу. В конце концов, лучший отдых это не полный покой, а смена занятий. К примеру, Лев Толстой утомившись от литературной работы, переключался то на занятия греческим языком, то на хозяйственные дела, то на составление азбуки для крестьян.
– Нужно брать пример с великих, – потерла виски Ника и принялась за работу. Но сегодня все давалось ей с огромным трудом.
– И куда же ты скрылась, моя Муза? Где ты, вдохновение? Легко сказать – «вдохновение должно застать вас за работой»… – очень кстати вспомнившаяся фраза знаменитого мэтра* заставила Веронику тяжело вздохнуть. – Хорошо бы… Но не исключено что художник был просто счастливчиком, а за мной, капризное вдохновение видимо наблюдает откуда-то издали, да при этом еще и глумливо усмехается.