Не успела осесть пыль, как раздался новый взрыв, дверь слетела с петель, в стене образовалась дыра и Петровну взрывной волной смело с кровати. Задыхаясь от пыли, она ползла к зияющему провалу в стене, в голове у нее все перемешалось.
– Ой, беда! Беда! Фрицы! – голосила она, не помня себя от ужаса. Ей казалось, что кричит она изо всех сил, но из груди вырывался один только хриплый шепот.
Тем временем раздалось сразу несколько взрывов следующих друг за другом без перерыва. Старуха потеряла сознание.
На улице творился ад. С неба падали трехметровые болванки разорвавшихся ракет, снаряды рвались ежесекундно, от оглушительного грохота дрожала земля. Вокруг было полно дыма, огня и пыли. Люди метались, кричали от ужаса, пытались прятаться, кто куда мог. Зарево стояло в полнеба, и из этого клубка огня со свистом и грохотом вылетали все новые и новые мины, снаряды и ракеты.
Жители близлежащих сел в панике бежали по полям, не представляя, куда им деваться, где ночевать. Мощи взрывов не выдерживали барабанные перепонки. Те, у кого были машины, побросав в них, что попалось под руку, ехали под бомбежкой куда глаза глядят. Позднее появились волонтеры, подогнали автобусы, началась эвакуация.
Петр в это время находился в своем доме. Выбежав на улицу, он увидел яркое зарево и сразу понял, что это горят склады с боеприпасами находящиеся всего в километре от города и его родной улицы, и что дело совсем, совсем плохо.
С ужасом вспомнил он, что Петровна осталась в доме одна. Вчера, к счастью для него, внук ее на несколько дней уехал в дальнюю деревню с семьей, а он, Петр, обещал ему приглядывать за старушкой.
Что есть духу, помчался он через огороды к дому деда Евдокима уже не чая добраться невредимым и застать Петровну в живых.
То, что увидел он, повергло Петра в шок – дома больше не было. Сразу четыре снаряда от реактивной системы залпового огня «Град» угодили в него и разрушили до основания. Петр в панике заметался вокруг дымящихся развалин. Вдруг показалось ему, что из-под покосившихся обломков стены, слышится слабый стон. Он бросился разгребать завал и между сложившимися наподобие шалаша обломками стены обнаружил лежавшую без сознания Петровну.
В этот момент снова раздался настолько мощный взрыв, что у Петра совсем заложило уши. Подхватив худенькую, почти невесомую Петровну на руки, он рванул огородами обратно к своему дому. Захватив одеяло и пару подушек, снес их в подвал и там, в самом дальнем углу, уложил на них старуху, внимательно осмотрев, не ранена ли она. К его радости, отделалась она лишь сильными ушибами и неглубокими ранами. Разорвав свою рубаху, он как смог перевязал их. Дверь в погреб заложил мешками с картошкой. Едва успел он сделать это и возвратиться к Петровне, чтобы поудобнее устроить ее, как вновь раздался взрыв на сей раз такой чудовищной силы, что Петр совсем оглох, а мешки разбросало по всему подвалу, к счастью не зацепив ни его, ни Петровну.
Всю ночь и половину дня просидели они в подвале, а когда Петр выбрался из него, то увидел, что крыша с его дома сорвана, окон нет, в стенах зияют широкие трещины.
– Ну вот, – подумал он, – так и не удалось мне убежать от войны, даже в родном доме настигла она меня…
Спаслась тогда Петровна от смерти, да как оказалось, ненадолго. От пережитого повредилась она рассудком – все порывалась куда-то бежать, твердила что-то про бомбежку, фашистов, а на третий день после случившегося уснула вечером, да больше и не проснулась. Так и схоронил ее Петр в глухом уголке Евдокимова сада, рядом с любимой грушей Анны, подле кустов терновника.
Кладбище было разбито. К тому времени городок еще даже не начинали очищать от неразорвавшихся мин и снарядов – взрывы и разрушения продолжались.
21. Милосердие
– За терновником сразу пойдем направо, вон по той тропке. Мне сказали, что здесь все уже обшарили, можно идти спокойно, – Петр наклонился, положил обгоревший кусок шкатулки обратно на могильный холмик и снова взял Анну за руку.
Не успели они миновать заросли терна, как в его кармане пискнул мобильник. Отпустив руку Анны, Петр остановился и стал внимательно слушать невидимого собеседника, изредка вставляя короткие реплики.
– Когда? В какой больнице? Все так серьезно? Я сейчас созвонюсь с Коваленко и договорюсь. Сегодня может и заберет. Ему с машиной поможешь? Лады. – Лицо Петра сделалось хмурым и сосредоточенным.
Анна вопросительно взглянула на него, но задать вопрос не решилась.