– Да что это я… – рассердилась она на себя, – с чего это вздумалось мне впадать в рефлексию. Говорят, кто живет надеждой, тот рискует умереть голодной смертью. И все же, все же… Нет, не может быть надежда злом. Пусть призрачное, но приоткрывает она окошко в будущее, и если исчезнет, что же тогда останется в душе? Пустота?
Вероника поймала себя на том, что подобными рассуждениями пытается оттянуть момент, когда нужно будет продолжить далее свое повествование. Она никак не могла подойти к решающей главе, не представляла, как описать ночь перед расставанием своих героев. И что будет с ними потом?
Жизнь ведь не сказка, где все завершается счастливым единением да свадебкой. Дальше-то что? После свадебки всякое бывает.
Семейная жизнь часто представляется влюбленным, как грядущий нескончаемый рай. Но, увы, «конфетно-букетный» период неизбежно заканчивается, наступают будни, и каждый становится самим собой. Спадает флер, откуда ни возьмись, является разочарование. И тогда на сцену выступает требование, как в старой песне – «стань таким, как я хочу», словно до сих пор рядом был кто-то иной, именно «такой», но вдруг с чего-то взял да и переменился.
И вот уже нет больше никакого рая, а на его месте разверзается дьявольский ад. И, знай, варят в этом аду друг друга два грешника связанные не любовью, как казалось прежде, а лишь постылыми узами, которые они не решаются или не знают, как разорвать. Варят они да поджаривают друг друга в огне скандалов до изнеможения, до румяной корочки.
Все это уже было пройдено Вероникой. Повторения не хотелось, и она решительно отметала всяческие ухаживания. Работа поглощала ее всю без остатка – она была круглосуточной. На сцену выносился результат, а перед этим тренаж голоса, выучка текста, бесконечные репетиции. И главное – тайная, невидимая никому внутренняя работа, не прекращающаяся даже во сне. Она отнимала все ее время и все силы. Не могла отнять только память о том человеке, с которым, Вероника надеялась, не будет ни рая, ни ада. Будет просто жизнь.
Только бы жизнь эта была. Вот в этом она совсем не была уверена.
___________
* Бенджамин Франклин.
28. Следы
Прежде чем заняться дровами и пока еще не стемнело, Петр решил осмотреться. Он обошел вокруг домика и сразу заметил еще две пары едва заметных следов. Для него это не было проблемой – обучен был хорошо, да и опыта хватало.
– А ведь Аня права, ночью кто-то бродил вокруг. Дневной любитель покопаться в замке пришел от калитки. Вот его след, он больше и… Да, он был один. К тому же этот незваный гость хромой – след шага левой ноги заметно короче и отпечатался только носок. Ну, хромого ребята обнаружат «на раз». Так… Теперь ночные бродяги. Не полезли потому что, скорее всего, дым унюхали, и поняли – кто-то во флигельке есть.
Он присел и стал внимательно рассматривать следы, чтобы понять направление движения злоумышленников. Поднявшись, немного прошел по следу, вглядываясь в отпечатки, благо земля под деревьями была еще влажной после дождя и хорошо их сохранила. Грунт был сдвинут в северную сторону, значит ушли на север к огородам и окраине.
– Да, точно, – бормотал он себе под нос. – Капельки жидкой грязи упали с обуви вперед, комочки грунта туда же. Следов двое, одни заметно глубже. Значит… – он задумался, – один здоровый «лось», другой обычный, скорее даже задохлик – след почти не виден. Обувь-то у обоих, похоже, берцы. М-да… Неужели наши шалят? Хотя вряд ли, сейчас у кого только этих берцев нет – тырят помаленьку. Интересненько…
Он достал телефон.
– У меня были гости. Судя по следам двое. Ушли на север, похоже в квадрат А-4, туда, где развалины коровников. Их уже осмотрели? Удобно прятаться – лесок рядом если что. Похоже, дезертиры. Скорее всего, хавку искали. Думаю, пару человек хватит. Я сейчас присоединюсь. Конец связи.
Анна отодвинула штору и посмотрела в окошко. На улице ветер гнал пыль и сухую листву, закручивая в маленькие вихри. Петр стоял возле навеса, под которым лежали дрова, и с кем-то разговаривал по телефону.
Через несколько минут он вошел с охапкой дров и принялся быстро разжигать огонь в печи. Пламя стало разгораться, через открытую дверку бросая блики на пол и стены. Набрав в чуланчике ведро угля, Петр поставил его возле печки.
– Подбросишь, когда хорошенько разгорится. Сейчас быстренько принесу воды.
Не успел огонь разгореться, как уже появился Петр с двумя ведрами воды. Поставив их на скамью возле умывальника, он собрался было уходить, но возвратился к столу, схватил галету, шлепнул на нее холодной тушенки и сунул в рот.
– Ужин пока отменяется, мне надо уйти. Надеюсь, ненадолго, – прожевав, ответил он на молчаливый вопрос Анны. – Ты пока куховарь. И ничего не бойся, я тебя запру. Замок, как ты уже поняла, у меня с секретом, будешь в безопасности. И это… – он запнулся.