Женщин он уважал, но относился к ним скептически, считая существами меркантильными и легкомысленными, все его отношения с ними сводились к чистой физиологии и не более того.
– Знаешь что… – задумался Андрей. – А давай мы найдем тебе замену.
– Ты о чем? – Петр озадаченно уставился на друга, – сиделку что ли? Так пустой это номер – вылетит на второй день.
– Пропишу-ка я твоей благоверной лечебный массаж, – словно не слыша его продолжил доктор. – Есть у меня на примете хороший массажист. Разведенный, – лукаво подмигнул эскулап, – возраст подходящий. Глядишь у них и сладится. Слушай, а это отличная идея! Я его с собой приведу.
– Ну… – с сомнением покачал Петр головой, как-то это не очень…
– Да не «ну», армянский коньячок с тебя, если все получится. Нет, два! За твою свободу. Идет?
Они распрощались. Петр, несколько смущенный коварным планом приятеля все же почувствовал некоторое облегчение. Зная любвеобильный нрав Зинули, он был почти уверен в успехе.
– Хорошо бы. Будут и волки сыты, и овцы целы, – примирился он, наконец, со своей совестью. – И она не останется без помощи, и моя душа будет спокойна. Нужно только еще немного подождать. Вот это самое трудное… Будут и волки сыты, и овцы целы, – снова повторил он и с сомнением покачал головой, – может быть, может быть… Только вот кто волк, а кто овца в данной ситуации? Меня-то уж овцой, как ни крути, не назовешь, а вот, поди ж ты, веду себя как… – Он сплюнул приклеившуюся к языку табачную крошку.
– Ну и дрянь же у тебя курево, – махнул он рукой Андрею вышедшему на госпитальное крыльцо и, раздавив каблуком окурок, уселся за руль мотоцикла.
__________
* Сергей Есенин. Черный человек.
31. Душевная смута
Было очень жарко, тихо урчал мотор, раскаленный полуденным солнцем ветер закручивал дорожную пыль в маленькие смерчи и бросал под колеса.
Проехав почти полпути, Петр, повинуясь внезапному порыву, свернул с трассы на узкую, поросшую травой грунтовую дорогу. Заехав подальше вглубь леса, он остановился и спрятал мотоцикл в густом кустарнике возле дороги. Постоял немного, оглядываясь вокруг, и медленно побрел через молодой подрост в сосновую чащу.
Многолетняя подстилка из опавшей хвои пружинила под его ногами, высоко над головой, раскачивая верхушки сосен, глухо шумел ветер. Здесь же внизу было тихо, душно и благостно, напоенный пряным сосновым ароматом воздух дурманил голову и приятно щекотал ноздри. Солнечные пятна, падая ему под ноги, перемещались и меняли очертания вслед за раскачивающимися высоко ветвями. От мельтешения света и теней у Петра закружилась голова, захотелось посидеть, и он направился к высокой сосне растущей на невысоком пригорке. Внезапно деревья перед ним расступились и от вида широкой поляны открывшейся впереди, у Петра перехватило дыхание. Он остановился и замер в изумлении – вся поляна была сплошь усеяна алыми шляпками мухоморов.
– Какая красота! – воскликнул он, и еле слышно добавил, – ядовитая красота… Отчего-то при виде этих завораживающе красивых грибов ему сразу же на ум пришла мысль о красавице Зинуле. Петр вздохнул и помрачнел.
Опустив глаза, он заметил под ногами странный бугорок. Хвоя над ним топорщилась, будто кто-то невидимый пытался и никак не мог выбраться из-под нее на свободу.
Петр наклонился, осторожно сдвинул хвоинки. Из-под них показались блестящие коричневые шляпки прятавшейся под хвойной подстилкой семейки маслят мал мала меньше. И в ту же секунду, как будто невидимая пелена слетела с его глаз – он увидел разбросанное между яркими мухоморами множество больших и маленьких рыжевато-коричневых шляпок и таких же бугорков.
– Вот это да… – восхищенно протянул Петр. Отойдя в сторонку, он устроился под сосной и снял берцы, с удовольствием ощущая босыми ступнями теплую хвойную подстилку.
Прилетела поглядеть на незваного гостя любопытная сорока, пострекотала немного, и не усмотрев в неподвижно сидящем человеке никакой для себя опасности, принялась деловито выискивать что-то под соседней сосной, поднимая и отбрасывая в сторону сухую хвою.
Над головой Петра, запорошив его мелкой трухой, рассыпал сухую трель дятел, любопытный муравьишка взобрался на ногу, застыл на мгновение, и вновь отправился по своим делам. Проследив за ним взглядом, Петр заметил под кустом вереска росшего неподалеку довольно большой муравейник сложенный из веточек и хвои.