***
Андрей с Борисом приехали только через четыре дня.
– Ох, ты… – едва взглянув на отворившего калитку друга, нахмурился Андрей, – красавец…
Петр был бледен до синевы и едва держался на ногах.
– Ты хоть лекарство-то принял?
– Не успел.
– Не успел он! – добавив к этому восклицанию несколько крепких выражений, воздел руки горе Андрей. – Да, братец, шутки, похоже, кончились. Давай быстро веди нас в дом. А это Борис, массажист, – спохватившись, представил он Петру высокого голубоглазого брюнета лет пятидесяти.
Мужчины пожали друг другу руки и вошли в дом.
– Зина, выйди-ка сюда.
– Чего тебе? – раздался недовольный голос. Через минуту из комнаты в гостиную выглянула со столь же недовольной гримасой на лице и сама обладательница голоса.
– Понятно, скандальчик был, – отметил для себя Андрей. – Эдак она Петра совсем угробит! Вовремя мы подъехали.
По правде сказать, Зинуля была глуповата, но отсутствие ума ей с успехом заменяла хитрость. Став беспомощной после аварии, она обнаружила, что никому кроме бывшего мужа не нужна. Да и ему, постоянно мучившемуся от боли, возиться с нею было не очень-то в радость. Она это видела и чувствовала. Но побывав множество раз в госпиталях, не раз встречаясь лицом к лицу со смертью, Петр на своей шкуре испытал, что такое боль, и всей душой сопереживал Зинаиде. А она, нащупав в нем эту, как она считала «слабину», стала бессовестно пользоваться ею, всячески стараясь давить на жалость, поддерживая в нем чувство вины. Во что бы то ни стало, ей нужно было привязать Петра к себе, не дать ему уйти – теперь он был ей нужен.
Она ласкалась к нему, то нашептывая, какой он чуткий и замечательный, то через мгновение уже капризничая и обижаясь. Упрекала что неласков, что не хочет делить с нею ложе. А ей ведь так больно, так тяжело и одиноко.
Вот и незадолго до прихода гостей, для профилактики она разыграла красочный спектакль, подобный тем, которые разыгрывала периодически. В ход снова пошли жалобы, упреки, мнимые слезы. Сцена закончилась объятиями, от которых Петр снова деликатно, но твердо уклонился.
Зинаида была этим расстроена и очень зла. Это сразу же не преминул отметить для себя Андрей, успев разглядеть мелькнувшую на ее лице злость.
– М-да… – скривился он, – бедняга Петр. Вот же дурак! Ну да, хороша, конечно, – плотоядно оглядел он хозяйку дома, при виде гостей мгновенно сменившую злое выражение лица на кокетливо-обольстительное. – Хороша… И я бы, наверное, не отказался при случае от такой. На пару ночек, – хмыкнул он, – но жить с ней… – Альтруизм приятеля был ему непонятен. Он его не одобрял.
Отпустив Зинаиде пару дежурных комплиментов и представив ей Бориса, Андрей обнял Петра за плечи и усадил его на диван.
Искоса наблюдая, как совсем позабывшая о своей немощи Зинуля воркует с Борисом, он удовлетворенно подумал, что план придуманный им определенно должен сработать.
– Ну-с, дружок, закатай рукав, для начала давление измерим.
– Ну-с, ну-с… – раздраженно передразнил Петр приятеля, – скажи еще «ну-с, батенька». Тоже мне земский доктор! – Петр вдруг почувствовал, как нарастает в нем ярость, настолько неотвратимо, что прямо сейчас, вот сию минуту, он может «слететь с катушек».
Подобные приступы агрессии случались с ним и прежде, он очень боялся их. Чувствуя их приближение, он обычно успевал уйти с глаз долой и после, в сарае или в лесу, давал волю своей ярости, круша и ломая все, что попадалось под руку.
Сейчас ему очень хотелось до крови ударить приятеля за это снисходительное «ну-с», бить и крушить все в этом ненавистном доме, куда-то бежать, но… силы его внезапно оставили. Нестерпимая боль раскроила череп на мелкие части и каждая из этих частиц стала бомбардировать его мозг, пронзая тысячами острых игл. Петр силился что-то сказать, но язык не слушался его, и он только водил руками и бормотал что-то неразборчивое.
– Ух ты… Совсем дела плохи. – Андрей быстро достал из саквояжа шприц и лекарства, вкатил Петру укол, затем второй. – Борис, я его срочно забираю. Вовремя мы приехали.
– А я как же? – Зинуля застыла на месте, растерянно глядя на мужчин хлопотавших вокруг Петра. – Я как же?
– Боря, ты остаешься с ней – непочтительно ткнув пальцем в сторону Зинули и словно не слыша ее, сухо сказал доктор, – и добавил, – до особого распоряжения.
Борис понимающе кивнул.
Вдвоем они вынесли уже не державшегося на ногах друга, и аккуратно устроили его в машине. Взвизгнув шинами, автомобиль рванул с места.