Андрей был виртуозным водителем, любил скорость, и сейчас для него наступило самое время воплотить на практике свое мастерство. Петра нужно было как можно скорее доставить в госпиталь.
Заперев калитку, Борис поднял взгляд и увидел в окне наблюдающую за происходящим Зинаиду. Проводить Петра она так и не вышла.
– Да, Андрей не соврал, хоть и в возрасте она уже, но как хороша! И в моем вкусе к тому же, – довольно усмехнулся он. – Ну что ж, займемся. А характерец укротим, не таких обламывали.
О себе Борис всегда почему-то любил думать во множественном числе.
Еще раз одобрительно оглядев красивый двухэтажный особняк и прилегающий к нему огромный, хотя и несколько запущенный участок, он неторопливо вошел в дом.
32. Такие дела
Сделав перерыв и выйдя на балкон полить цветы, Вероника увидела между подоконником и пышными соцветиями герани тончайшую паутину, посередине которой неподвижно сидел ее «питомец» Ферапонт.
– Да ты, дружочек не только меломан, но и эстет, – рассмеялась она.
Возвратившись в комнату, наполнила водой пробочку от бутылки, вынесла ее и поставила рядом с цветочным горшком.
– Водичка тебе, красавчик, – сказала она паучку, но тот, заметив движение ее руки, мгновенно юркнул под подоконник.
– Ишь ты какой молодец, выбрал местечко по своему вкусу, – восхитилась Ника, – не захотел оставаться в темном углу, куда я тебя пристроила.
Приглядевшись, она заметила в паутине сухие останки парочки мух и небольшого мотылька. Видимо удачливый охотник уже успел неплохо подкрепиться.
Знойный день клонился к закату, в воздухе носились стаи ласточек, наполняя воздух звоном серебряных колокольчиков. Мелодичные звуки птичьего щебета наполнили душу Вероники умиротворением и тихой, светлой радостью.
Но радость вскоре сменилась разочарованием.
Завершив свой роман, Ника опубликовала его на литературном сайте, но вдруг поняла, что поторопилась с завершением. Убрав финальную главу, дописала две новых и, прежде чем продолжить, решила заглянуть на сайт в список прочтений.
– Вот так… «Сам себе ты окошко, сам себе ты в нем свет», – пробормотала она невесть откуда пришедшие на ум слова. – Это тебе не выступление на концерте, когда из зала на выплеск твоих эмоций, твоей творческой энергии, шла мощная ответная волна понимания и сопереживания. И две волны эти, сливаясь воедино, рождали воодушевление, подъем и единение всего зала.
На сей же раз Веронике пришлось столкнуться с явлением поистине для нее необъяснимым. Никогда ранее ей, да вряд ли и кому-либо другому, могла бы прийти в голову абсурдная мысль, открыв любую книгу Толстого, Достоевского, или даже кого-то из нынешних писателей, начать читать ее с середины, или же с последней главы.
– Странно, – диву давалась Ника, – отчего так? Ведь люди собрались на этом сайте пишущие, тем более должны понимать, что по одной – двум главам вырванным из контекста, понять суть написанного нельзя. Разве что можно составить некоторое мнение о языке и манере написания. Что же ищут здесь эти люди, зачем приходят? Смысла в происходящем она не видела. – Разве что и сюда уже проникло «клиповое мышление»*, – с горечью думала она. – Интернет… Бесконечное мельтешение сюжетов, роликов, коротких текстов, «клики», «лайки»… Постоянная их смена затягивает, рождает желание искать снова и снова что-то новое.
Все это незаметно входит в привычку, порабощает сознание, делает его таким же скачущим, поверхностным и фрагментарным – не давая себе труда осмыслить что-то одно, читатель устремляется к другому.
– Вот он итог, – горестно вздохнула Вероника, – «самая читающая страна в мире» скатилась к тому, что дети перестали читать. Они предпочитают общаться в режиме online при помощи коротких реплик и смайликов, и все это изменяет язык до полной неузнаваемости и… безграмотности. Слово, и произнесенное, и написанное, утрачивает свой смысл, красоту, образность, и превращается лишь в жалкое условное обозначение. Да и взрослые отнюдь не исключение.
Когда-то Вероника выписала для себя цитату из статьи Николаса Карра** «Google делает нас глупее?» и ей захотелось освежить ее в памяти. Возвратившись в комнату и отыскав блокнотик, она перечитала слова писателя: «Я уже не думаю так, как думал раньше. Особенно это заметно при чтении. Раньше я с легкостью погружался в книгу или длинную статью. Мозг увлекался повествованием или поворотами дискуссии, и я часами бродил по длинным дорогам прозы. Теперь такое редко случается. После двух-трех страниц внимание начинает рассеиваться, появляется какая-то суетливость, я теряю нить, начинаю искать, чем бы еще заняться. Такое ощущение, что мне постоянно приходится подтаскивать свой непослушный мозг обратно к тексту. Глубокое чтение, которое раньше происходило совершенно естественно, превратилось в борьбу <…> Ясно, что пользователи не читают онлайн в традиционном понимании этого слова; появляются новые формы чтения: пользователи горизонтально «пробегают» по заголовкам, страницам и абзацам в поисках быстрой добычи. Создается такое ощущение, что они выходят в Сеть, чтобы избежать чтения в его традиционном смысле».