Так размышляла Анна, шагая по залитым жарким солнцем улицам, или сидя на берегу маленького озерка, наполненного родниковыми водами. Затем думать обо всем этом она перестала.
– Что ж, приходится признать, что это и есть жизнь. Моя настоящая жизнь, а мечты – не более чем иллюзия и самообман. «Пока что» – вновь возражала она себе. Именно «пока что» нужно смириться, жить день за днем, делать свое дело, и в каждом дне находить маленькие радости. А они есть, главное, замечать их.
Дом Анны стоял на самой окраине и по утрам ее будил щебет птиц и дробный стук дятла. Иногда прилетала попить воды сорока живущая на ближнем дереве. Иногда сойки или звонкоголосые синички решались, преодолев страх, ухватить несколько капелек живительной влаги из мисочки, которую Анна прикрепила к перилам балкона. Жара стояла адская и вся мелкая живность вкупе с бездомными кошками и собаками изнемогала от жажды.
Но, как писал Аристотель, «человек по своей природе есть общественное животное» и может состояться как личность лишь в человеческом обществе. Анна как личность сформировалась уже давным-давно и была вполне самодостаточной, однако к людям ее все-таки периодически влекло. И тогда она шла посидеть со своими немногочисленными знакомыми в маленькой кофейне. Выпивала чашечку кофе, рассеянно слушая досужие разговоры, и почти никогда не вступала в беседу, разве что изредка поддакивала из вежливости, обозначая тем свое присутствие. Ей было скучно слушать бесконечные пересуды о том, кто и что кому сказал, куда пошел, что купил, хорош ли был вчера обед или ужин.
Каждый раз, уходя, она уносила в душе некую досаду и разочарование. Ведь все, о чем пыталась иногда заговаривать она сама, отчего-то неизменно встречало возражения. У нее при этом создавалось стойкое впечатление, что все время ее хотят поставить на определенное ими самими для нее место. Так птицы дружно изгоняют белую ворону из своей стаи. А она в каком-то роде и была среди них той самой пресловутой белой вороной. Постепенно прежние связи ослабевали все больше, и вскоре Анна сократила свои визиты до одного, изредка двух в месяц. Тем не менее, перестать приходить совсем не смогла. Все эти люди, а некоторых из них она знала еще со студенческих лет, были в отдельности по своему милы и добры, но каждого из них уже поглотила в большей или меньшей мере жизненная рутина.
– Возможно, мне было легче, чем всем им, избежать подобной участи, ведь у них семьи, заботы, а я одиночка. Возможно. – Думая так, она и сама не до конца верила в это.
– Петр… С ним они были близки во всем. Несмотря на то, что в разлуке прошло много лет, сейчас ей казалось, что близость эта никуда не исчезла. А их профессии, по сути такие кардинально противоположные, сблизили их еще больше и научили понимать друг друга без слов.
Петра заставила ценить молчание служба в военной разведке, где изъясняться приходилось лишь взглядами да знаками. Анне нужно было беречь голос и не тратить его на слова. Постоянно живя в мире звуков, она полюбила безмолвие.
В этом они были очень схожи – необходимость молчать оттачивала интуицию так необходимую Анне в творчестве, а Петру – в его смертельно опасной профессии.
***
Завершив еще две главы, Вероника опубликовала их на сайте.
– Ну вот, – удовлетворенно вздохнула она, – получите, коллеги, новую главку с пылу, с жару, сегодня денек мой не прошел напрасно, пора и отдохнуть.
Напевая привязавшийся невесть откуда легкомысленный мотивчик с мгновенно прилипшими к нему строчками из «Василия Теркина» – «лишь была б она с наваром, да была бы с пылу, с жару» – Вероника выключила компьютер, быстренько собралась и отправилась на прогулку.
Жара немного спала, но ее сменил штормовой ветер. Вздымая клубы пыли, он гнал ее по тротуару, закручивал в маленькие смерчи и швырял в лицо. Досадуя на непостоянство погоды, Ника возвратилась домой и занялась неотложными, но такими нелюбимыми хозяйственными делами. «Лишь была б она с наваром, да была бы с пылу, с жару» – снова выполз откуда-то и стал точить ее мозг назойливый «ушной червь»*.
– Да где же я могла подцепить эту надоеду? – Странно как…
Чтобы отвязаться от непрошеного гостя оккупировавшего голову, Ника решила занять ее чем-то более полезным и для начала заглянула на сайт проверить список прочтений.
– Ух ты… Да это успех! – иронически хмыкнула она, напугав зловредного червя своим восклицанием, отчего он мгновенно сжался и пропал. – Ого! Целых три читателя зашли прочесть новую главу. Ранее, читающими предыдущие главы, она их на своей страничке не видела, стало быть, и они предпочли читать роман с середины, а не с начала. – Вот такие мы люди-человеки, – грустно рассмеялась сочинительница, вспомнив остроумное замечание Оскара Уайльда: «В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто».