Прошло еще два дня. Елена должна была уже возвратиться, но ни ее, ни каких-либо вестей от нее все еще не было.
Наконец на третий день, поздним вечером, раздался телефонный звонок. Запинаясь и вздыхая, Елена стала путано рассказывать Анне, что они решили похоронить бабушку на городском кладбище и поэтому…
Внезапно наступила небольшая пауза, а затем в трубке раздался другой, холодный и властный голос. Видимо мать Елены решила ускорить дело и обойтись без лишних сантиментов: «Вам нужно побыстрее освободить квартиру. Мы уже в пути, прибудем через час. Ночью гроб побудет в квартире, а завтра утром состоятся похороны на Байковом кладбище. Вы пока поживите пару дней у Антонины, которая вас нам рекомендовала. Мы сообщим, когда можно будет возвратиться и возобновить занятия».
Все это было сказано тоном, не предвидящим абсолютно никаких вопросов и тем более возражений.
– Ну и ну… – Анна обомлела. Ей и самой не хотелось бы находиться в чужом доме рядом с покойником, но ведь можно же было предупредить заранее, а не за час до приезда, в одиннадцатом часу ночи.
– Вот так, – горько вздыхала Анна, поспешно собирая свои немногочисленные пожитки и запихивая их в дорожную сумку. – Кто я для них? Аванс выплачен, деньги большие, и значит можно со мной обращаться без церемоний, как с распоследним бесправным гастарбайтером.
Анна с ужасом вспомнила, что Антонина-то все еще на даче и предупредить о своем неожиданном ночном визите ее никак невозможно – чтобы звонки не потревожили ребенка, телефоны она на ночь отключала. Но «освобождать квартиру» было надо, и быстро.
Посмотрев расписание, она поняла, что едва-едва успевает на самую последнюю электричку, и, конечно же, опоздала. К счастью, через десять минут в том же направлении следовал пассажирский поезд. Только вот останавливался он с противоположной стороны поселка. Анне теперь нужно будет почти полностью пересечь его, чтобы добраться до цели, и все это ночью, не зная дороги, наобум.
В горячке ей и в голову не пришло, что не стоило пускаться в столь опасную авантюру, а разумнее было бы пересидеть до утра на вокзале. Но Анна была взвинчена, оскорблена, и очень зла оттого, что позволила так унизить себя. Примиряло с ситуацией лишь понимание – у людей горе, не до любезностей им сейчас. Хотя в глубине души она чувствовала – дело не только в этом. Эти люди считали ее обслугой, купленным за деньги низшим существом. И не более того.
С трудом уговорив пустить ее в вагон без билета, и отстегнув проводнице «за доброту» приличную сумму, Анна пристроилась в тамбуре. На душе было скверно и горько. Поколебавшись, она все-таки решила позвонить Петру и рассказать в какую попала передрягу, но телефона в кармане не оказалось. А ведь она точно помнила – выходя из квартиры, в спешке сунула его именно туда. Уже и сама не понимая зачем, обреченно пошарила в сумке. Увы.
Билет купить она уже не успевала и прежде чем найти вагон, где проводник согласился бы взять ее без оного, пришлось пробежаться мимо всего длиннющего состава. «Доброй» оказалась лишь проводница последнего, четырнадцатого вагона. Находился он уже за пределами перрона, из-за чего ступеньки оказались высоко над землей. Анна оступилась и едва не упала. Видимо тогда телефон и выскользнул из кармана.
От всего случившегося настроение у Анны сделалось под стать черноте за вагонным окном. Обморочной волной накатило осознание ужасной реальности – заполночь ей придется высадиться в незнакомом месте, дороги толком она не знает, а спросить… У кого? Кто может шататься по поселку среди ночи? Разве что какие-нибудь гуляки. Там и днем-то не очень людно.
– Вот что бывает, когда принимаешь решение в горячке, под напором сумбурных мыслей, – сетовала Анна, – напрочь лишаешься способности размышлять здраво. Только когда удается утихомирить их, мозг хоть как-то начинает работать и обретает возможность выдать «на гора» более-менее разумное решение. Эх, нужно было пересидеть на вокзале. Да только к такой сумасбродке как я, выражаясь по-простому, «умная мысля приходит опосля», – с досадой обругала она себя.
Вывалившись из вагона – на полустанке с перроном была та же беда, Анна потерла зашибленную коленку и обреченно потащилась через колеи к строению больше похожему на остановочный павильон, какие часто можно видеть на автомобильных трассах.
Как часто жизнь ведет нас туда, куда мы совсем не собирались идти, и где даже не предполагали оказаться…
В каком направлении двигаться дальше и сколько этот путь займет времени, Анне представлялось весьма смутно.