– Ну и выраженьица у тебя, лексиколог доморощенный, – угрюмо покачал головой Петр.
Андрей, закатив глаза, изобразил на лице ангельски светлую улыбку.
– Хватит ёрничать, не то у меня настроение сейчас.
– Слушай, ну как ты с этой дамочкой жил? Даже у меня нервы не выдерживают ее болтовни, а я, поверь, много глупых людей на своем долгом веку повидал. Борька ничего, терпит. – Андрей, пыхтя, поставил объемистые сумки на пол. – Здесь инструменты и всякое такое разное, что ты просил.
– Андрей, не зли меня.
– Ладно тебе. Ну, что будем делать? Когда Анна обычно звонит?
– После утренних занятий, с часу до двух примерно.
– Тогда так. Мы сейчас с тобой работаем. Ждем время Ч. Если Анна не отзвонится, оставляем здесь сладкую парочку, а сами едем на розыски. План такой: перво-наперво добываем адрес Антонины, которая сосватала твою Анну богатеям, фамилию ее ты знаешь. И действуем так: сперва – в консерваторию. Там не знают – идем в театр. Добываем адрес. Или через адресное бюро, только год рождения ее нам неизвестен, поэтому может быть заминка. Дальше – по ситуации.
– Ну ты стратег! А то я бы сам ни за что не догадался так сделать. Ты хоть позавтракать успел, стратег?
– Ага, среди ночи! Посчитай, когда я выехал. Живот уже к ребрам прилип. В синей сумке привез тебе стратегический запас, сейчас такой перекусон организуем! Борька тоже привезет кое-чего. Не пропадем.
Они принялись выгружать на стол еду.
– Ого! – воскликнул Петр, доставая литровую банку черной икры. – Да ты буржуй!
– Ну да – рыбкины детки. А вот и мамка, – подмигнул Андрей и вынул из пакета порядочный кусок осетрины. – Бывший пациент из Астрахани передал, вот решил вас побаловать оглоедов.
– Мамка, детки… Садист ты Андрюха. У тебя точно профессиональная деформация.
– Сам такой! Кто там в сарае все подряд крушит в припадке ярости, а?
– Успокойся, давно уже этого не было.
– Дай-то бог, – с сомнением взглянул на Петра друг. Пока он чистил картошку, Петр притащил с огорода несколько луковиц и пучок петрушки. Дружно приготовив еду, они с аппетитом позавтракали и принялись за работу.
– Андрюха, ты только аккуратно, береги руки. Тебе еще ими народ резать. Лезь на крышу, а я буду подавать тебе шифер и доски. Пока приедет Борис, фронт работ мы уже и подготовим. Хотя… Смотри, это не его колымага пылит?
Со двора было видно, как по улице с горочки довольно шустро спускается какой-то автомобиль.
– Ты гляди, – удивился Андрей, приструнил таки Борька твою бывшую. А то все жаловался, что никак не отучит ее спать до самого обеда.
Петр открыл ворота, и машина лихо въехала во двор, обдав приятелей клубами пыли.
– Не можешь, чтобы не пустить пыль в глаза, – прокашлявшись, отпустил каламбур Андрей и тут же галантно подал руку Зинуле. Петр сдержанно поздоровался и снова занялся досками.
– Выбравшись из автомобиля, Зинуля внимательно огляделась вокруг. Заметив, как поспешно отвернулся и принялся за работу Петр, скептически усмехнулась и подошла к нему.
– Где же твоя Анна, так хочется взглянуть, на кого же это ты меня променял – расплылась она в улыбке.
– Я променял? Я? – завелся с пол оборота Петр.
– Ладно, шучу я, успокойся, – довольная произведенным эффектом она возвратилась к мужчинам и, обняв за талию Бориса, стала что-то тихо говорить ему на ухо, искоса бросая искоса взгляды на Петра.
– Если вы уже намиловались, – пытаясь скрыть раздражение, сказал Петр, – то, может быть, начнем? – он взглянул на часы. Нервы его были и без того напряжены до предела, Зинуля же испортила ему настроение окончательно.
– Как я мог тратить свою жизнь так глупо… На кого? На что?
На войне ему бывало страшно, но там страх был союзником. Там он мог и знал, как действовать. Только зачем? Зачем все это было? Перед ним будто разверзлась пропасть явившая бессмысленность его жизни, он падал, падал в нее, и это было страшнее, чем страх умереть от пули.
– Где же Анна? – неотвязно билась в голове мысль. – Позвонит или нет? А если нет? А если ее не станет? Зачем тогда этот дом, зачем вся эта глупая возня? Кого любить, о ком заботиться? Как жить дальше? Как насекомое? Строить жилище, есть, пить, спать… чтобы потом умереть? И все?
– Петро, – окликнул его Андрей, два часа уже, а звонка нет. Едем?
– Едем.
– Борис, ты особо без нас не напрягайся. Один в поле не воин, – Андрей пошел к машине.
– Я пока обрешеткой займусь.
– Красавицей своей займись. Отдыхайте в садочке.
Они выехали за ворота, и машина рванула с места, подняв густое облако пыли.