– В одноэтажной пристройке будет маленький спортзал, а еще – хозяйственные помещения, столовая и кухня. А здесь, – Андрей указал на отдельно стоящий дом, – жилые комнаты. В одной из них пока живу и я. Часть комнат выделим персоналу. У кого есть автомобили – будут на работу добираться на них. Полчаса езды. У кого автомобиля нет, будут жить здесь, и работать вахтовым методом, неделя через неделю. Весь второй этаж и мансарду отведем под гостиницу для родителей и родственников детей.
– Андрей, приветствую! – слегка прихрамывая, к ним подошел высокий мужчина лет сорока пяти.
– Привет, Илья. Это Анна, она будет работать с нами, – представил ее Андрей. – А это мой старый друг Илья.
– Здравствуйте, – улыбнулся мужчина Анне.
Обойдя дом, они вышли в обширный двор подковой охватывающий особняк.
– А это что? – увидев стоящее поодаль небольшое дряхлое строение, спросила Анна.
– Семейная часовенка когда-то была. Маленькая, но красивая. На старом фото в музее есть изображение этой усадьбы, какой была она прежде. И часовенка эта. Рядом с ней родничок. Вон вода блестит, видишь?
Анна увидела тонкий ручеек, выбивающийся из-под груды камней лежащих рядом с часовней. Его узкая лента терялась в лесных зарослях.
– Только что привезли материалы для внутренних работ, – указал Илья на грузовой автомобиль, у которого суетились рабочие выгружавшие рулоны обоев, банки с краской и еще что-то. – Через неделю должно уже все быть готово.
– Быстро вы управились, порадовали!
– Ну, дык! – Илья довольно улыбнулся.
Оставив его распоряжаться работами, Андрей и Анной подошли к парадному входу. Справа от двери висела табличка: «ВЕРА. Реабилитационный центр для детей пострадавших от военных действий».
– Какое хорошее название для такого центра, – задумчиво произнесла Анна.
– Я дал ему это имя в память об одной женщине. – Андрей надолго замолчал. – Она, как и я была военным хирургом. Давно. Однажды начался обстрел. Вера не могла отойти от операционного стола. Я, сестра и анестезиолог были рядом. Нужно было срочно оперировать. Боец был тяжелый. Без помощи мог погибнуть. Снаряд попал в палатку полевого госпиталя. Ранены были все. У нее одной оказалось ранение несовместимое с жизнью. И я ничем не мог помочь… Ничем. – Он надолго замолчал. – Это была Вера, моя жена. Мы с ней прожили вместе всего лишь только месяц. Она умерла на моих руках. Я вколол себе промедол и закончил операцию. Боец выжил. Ты его видела. Это Димка.
Андрей говорил, не поднимая глаз, короткими рублеными фразами. Видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.
Обычно в подобных случаях должно бы сказать, как часто делают это люди – «прости», «я не знала», ожидая в ответ что-то вроде утешительного «да ничего… это давно было». От этих дежурных слов в воздухе неизбежно повисает напряжение, мгновенно разделяющее людей и заставляющее одного из них сожалеть о своей откровенности, другого – испытывать неловкость. Андрей боялся этого.
Но Анна не сказала ничего. Она просто взяла его за руку. И в этом прикосновении было все – и понимание, и сопереживание, перелившиеся в него через это теплое пожатие, соединившее их двоих осязаемыми токами непередаваемой нежности.
Андрей замер и прикрыл глаза – ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
Но, как известно, время неподвластно нашим желаниям, оно неумолимо – очарование момента разрушил телефонный звонок.
– Скоро буду. Готовьте пациента. – Закончив разговор, Андрей взглянул на Анну, лицо его стало строгим и сосредоточенным. – Аня, пойдем, я отведу тебя в свою комнату. Дождись меня там. В госпиталь привезли молодого парня с передовой. Очень серьезное ранение. В таких сложных случаях я оперирую сам. Если не хочешь остаться здесь, я попрошу Илью отвезти тебя домой, – он испытующе посмотрел ей в глаза.
– Я дождусь, – тихо ответила Анна.
Наказав Илье позаботиться о гостье, накормить и напоить чаем, Андрей уехал. Анна осталась одна.
– «Это Анна, она будет работать с нами», вспомнила она. – Да я готова, вот только кем? – она прилегла на широкий диван, стоящий в углу комнаты. Размышляя о новой жизни и неизвестной работе, незаметно задремала. Разбудил ее Илья принесший еду и чай.
– Долго я спала? – встрепенулась Анна.