— Как это?
— Я не всегда знаю, кто меня зовёт, — объяснил Мастер. — Я получил пакет, в котором была просьба и положенная сумма золотом, отправился по адресу и сделал работу. — Он выдержал короткую паузу. — Я сделал работу хорошо. Ольга чиста.
— Спасибо.
Он с достоинством кивнул, после чего указал на камень:
— Я должен закончить надгробие до рассвета.
Так Мастер сказал, что мне пора убраться. Впрочем, я и сам понимал, что убийца не станет заботиться о посмертных делах жертвы, а значит, помочь мне Мастер не в состоянии. Я понимал, но медлил, потому что убираться мне было некуда. Но и терпеть его недовольный взгляд не мог.
Стыдно мешать профессионалу.
— Прощай.
Я поднялся на ноги, но сделать шаг не успел.
— Тебе нужен Скупщик, — произнёс Мастер, берясь за инструменты. — Он любит такие истории и хорошо за них платит. Но будет ли он говорить с тобой?
— Ты ведь поговорил, — я улыбнулся. — Значит, поговорит и он.
— И? — спросил человек, когда я сел в жёлтую машину и назвал новый адрес. — Как всё прошло?
Ответ получился коротким:
— Ольга умерла.
Человек опешил, несколько мгновений хлопал глазами, а затем бестактно уточнил:
— Были сомнения?
Но я уже свыкся с тем, что он глупый и злиться не стал. Ответил:
— До сих пор — да. Но я встретил Мастера Скорбных Дел, а он врать не будет.
— Гробовщика? — Человек завёл машину, и мы плавно тронулись с места.
— Мастера Скорбных Дел, — повторил я.
— Патологоанатома?
— Нет.
Я вздохнул.
В чём смысл расспросов? Ты услышал ответ, ты понял, что ничего не понял, так заткнись и вези меня по адресу. Не раздражай.
Человек же, словно прочитав мои мысли, постарался объясниться:
— Мне интересно.
В его устах фраза прозвучала обиженно, то есть следовало продолжить разговор, и помолчать, как я хотел, покидая кладбище, не получилось.
— Держись от этого подальше, — посоветовал я, припомнив подходящую фразу из какого-то фильма.
— Я ведь с тобой мотаюсь, — удивлённо напомнил человек.
— Но при этом держись подальше: приехал, подождал, поехал. Не вникай.
Он поёрзал, переваривая тревожную информацию, но не сдержался, вновь полез с расспросами:
— У вас игра, что ли? Я слышал о таких: квест называется. И ты, похоже, оттуда.
— Откуда? — не понял я.
— Из квеста, — объяснил человек. — Сначала в тех домах шатался, потом кладбище, теперь новый адрес…
Квест — приключение — игра…
«Ролевая игра, — услужливо подсказала память. — Городская ролевая игра».
Придуманное объяснение заметно успокоило моего спутника, и, поразмыслив, я не стал его разочаровывать:
— Да, игра.
В конце концов, эта глупость объясняла всё.
— Вот! — человек хлопнул ладонью по баранке. — Я ведь вижу, что ты ведёшь себя необычно. И не наркоман, вроде… А ведёшь необычно.
Человек покосился на мою одежду, но промолчал, не добавил её к списку странностей.
— Мне было неудобно признаваться, — уточнил я, желая сделать ответ как можно правдоподобнее. У меня получилось.
— Стеснялся, потому что взрослый? — переспросил человек.
— Да.
— Сейчас все играют. — Он коротко ругнулся. — Муж сестры совсем рехнулся, сидит в мобильных игрушках компьютерных, только о них и говорит, с детьми в парке два года не был, баран. Как ни спросишь, всё ему некогда. То эльфов каких-то гоняет, то в танчики рубится…
Человек снова ругнулся. Я понимал его через слово, но чувствовал, что должен согласиться, и продолжил участие в диалоге:
— Не люблю компьютеры.
— Во-во… — Он посопел. Потом поинтересовался: — Тебя ищут?
— Я ищу.
— Сокровище какое-нибудь? Типа деревянный ящик, внутри которого лежат пластиковые безделушки?
— Я ищу человека.
На самом деле я не был уверен, что убийца — человек, но не хотел путать глупого собеседника нюансами Отражения.
— Он убегает?
— Он не знает обо мне. — Я непроизвольно улыбнулся. — Это будет сюрприз.
Кажется, в моей улыбке было что-то неправильное, потому что человек вздрогнул. Через секунду он вспомнил, что мы говорим об игре, чуточку расслабился и уточнил:
— Ему понравится?
— Он голову потеряет от радости, — пообещал я. И поскольку жёлтый автомобиль остановился, спросил: — Мы приехали?
— Да.
— Будешь ждать?
— Тебе ведь нужна машина?
— Нужна.
— Тогда подожду.
— Хорошо. — Я выдал человеку ещё три банкноты. Больше, чем следовало, но гарантировало, что он подождёт. Человек был жадным. — Я скоро.