— Там были оставлены пустые места, которые она сама заполняла, а я посмотрел только на наличие заполненных данных и подписи, но не читал.
— Ты же ездил забирать её вещи у арендодателя, неужели она ни разу не упомянула её имя? — в шоке смотрел на парня Юнсок.
— Нет.
— То есть ты уже пару дней общаешься с девушкой, которую буквально скинул с лестницы, которой подарил цветы, на которые у неё аллергия, и которая помогла вернуться тебе к деятельности группы просто потому, что видела, насколько для тебя это важно, но до сих пор не знаешь, как её зовут? — подытожил Ходже.
— Выходит, что так.
Повисло немое молчание.
— Теперь мы точно обязаны к ней сходить, — заключил Юнсок.
♥
Девушка сидела, слушала музыку в наушниках и, погружённая в сюжет своей истории, не замечала ничего вокруг. До ужина ещё было время, из-за чего она не думала, что её кто-то потревожит. По этой причине медленно, покачивая головой в такт музыке и увлечённо набирая текст правой рукой, она не услышала стука в дверь. Но, когда боковым зрением писательница заметила какое-то движение у входа в палату, ей пришлось оторваться от экрана ноутбука.
Когда она увидела всю эту делегацию, что выстроилась в её палате, сказать, что девушка была в шоке — ничего не сказать. С удивлённым лицом пациентка сняла наушники и убрала их в кейс, после чего спросила:
— Нужно ещё что-то подписать?
Инициативу взял на себя Пёнсон:
— Эм… Привет. Думаю, ты знаешь, кто мы такие.
Девушка кивнула в знак согласия.
— Но мы не знаем, как зовут такую прекрасную девушку, не подскажешь нам? — очаровательно улыбнулся Ходже, вгоняя её в краску.
— Можете звать меня Рина, — смущённо ответила она с лёгкой улыбкой.
— Дело в том, Рина, что мы хотели извиниться за произошедшее и поблагодарить, что ты оставила всё как есть и не стала никуда обращаться, — продолжил Пёнсон.
— Не стоит, я ничего такого не сделала, да и он, — показала она головой в сторону Хосына, — не виноват, с кем не бывает? Хотя в следующий раз пусть будет внимательнее.
— Мы тут тебе еды купили, куда её можно положить? — спросил Юнсок, поднимая пакеты в руках повыше.
Девушка указала головой на тумбочку рядом с кроватью, и парень подошёл, начиная выкладывать всё из пакетов на полки.
— Ого, что это ты такое пишешь? — его взгляд устремился на экран ноутбука. — Какой это язык? Напоминает русский.
— Да, это русский, а пишу я книгу. Я писатель, и это моя работа, а в связи с последними событиями делаю её я раза в два медленнее, поэтому стараюсь нагнать упущенное.
Все удивлённо загудели, и со всех сторон посыпались вопросы:
— О чём ты пишешь?
— Какой жанр?
— Сколько книг уже написала?
— Есть ли их перевод на другие языки?
Последний вопрос прозвучал от Ходже:
— Какое возрастное ограничение?
Все посмотрели на парня с немым вопросом.
— Что? Возрастное ограничение может сузить круг возможных жанров, — нисколько не смущаясь, сказал в свою защиту парень.
Девушка рассмеялась.
— Мне нравится твоя логика, пожалуй, я отвечу на этот вопрос. Большинство моих книг для читателей старше восемнадцати лет.
Раздалось ещё больше удивлённых возгласов.
— А на остальные вопросы не ответишь? — обиженно спросил Юнсок.
— Пусть это останется моей маленькой тайной, — загадочно улыбнулась Рина.
Всё это время Хосын стоял в стороне и думал о происходящем. Перед ним как будто был совсем другой человек: весёлый и жизнерадостный. Его друзьям она легко улыбается и рассказывает что-то о своей жизни, в то время как его словно не переваривает. Может, проблема в нём?
— Хосын, ты идёшь? — Пёнсон легонько толкнул парня. Ребята уже собирались уходить, а он задумался и не заметил этого.
— А? Да, конечно.
— Поправляйся скорее! — хором сказали парни, улыбаясь и маша руками девушке.
— Спасибо, что пришли, — радостно сказала Рина, улыбнулась в ответ и тоже слегка помахала рукой. Лёгкий румянец всё ещё оставался на её щеках, когда парни покинули палату. Ей действительно было приятно с кем-то поговорить и просто посмеяться, пусть и сквозь боль. Такая тёплая атмосфера как бальзам на душу согревала девушку изнутри.
— А она милая, — подметил Ходже, когда парни спускались к выходу.
— Почему ты не говорил, что у неё настолько много переломов? Она же вся в гипсе, бинтах и фиксаторах. Ты её буквально целиком сломал. Удивительно, что после такого она вообще подписала ту бумагу, что не имеет претензий, — удивлялся Юнсок, а остальные согласно кивали и поддакивали его словам.