Анни. Я бы все равно зашла. «Привет, Генри, привет, Шарлотта, иду мимо, не видела тыщу лет»…
Генри. С огнем играешь.
Анни. У меня как раз такое настроение – с огнем поиграть. Давай сбежим, пока они репу режут?
Генри. Совсем сбрендила.
Анни. Сбежим, и все решится само собой. Макс будет страдать. Шарлотта заставит страдать тебя и потребует алименты. С Дебби будешь встречаться по воскресеньям, а через три года она вообще поступит в университет и плевать на нас на всех хотела…
Генри. Дело не в Дебби.
Анни. А, ну да, ты хочешь выждать время.
Генри. Хочу.
Анни. Выждать, чтоб все изменить, испортить, опошлить и – окончательно увериться, что это тоже подделка!
Генри. Я чужих жен не краду.
Анни. Большое спасибо.
Генри. Ты же знаешь, о чем я.
Анни. Разумеется, знаю. Ты меня любишь, но признать это во всеуслышанье стыдно. Как любовь к расхожим шлягерам. Вот я и говорю: большое тебе за это спасибо!
Распахивается кухонная дверь, появляется Макс, драматически размахивая порезанным пальцем.
Макс. Только не волнуйся! Платок есть?
Анни. Макс! Что случилось?
Анни и Генри начинают действовать – ищут платок. Генри находит у себя в кармане – белый и чистый.
Генри. Держи.
Макс. Спасибо. Нет-нет, я сам.
Анни. Давай посмотрю.
Макс. Порез неглубокий, только крови много. (Обращаясь к Генри.) Черт бы подрал твою кухню: кругом шампанское – и ни салфетки, ни полотенца…
Анни. Бедный мой! Ну, подержи вот так.
Макс. Лучше суну опять под холодную воду. (Направляется к двери.)
Генри. Макс, ты уж прости. Она и меня однажды чуть не зарезала.
Макс выходит, дверь остается открытой. Генри и Анни продолжают говорить о своем, но потише – чтоб не услыхали на кухне.
Анни. Прости меня.
Генри. Это ты прости.
Анни. Ничего. Все хорошо.
Генри подходит и быстро целует ее.
Генри. А будет еще лучше.
Анни. Как?
Генри. Может, нас застукают.
Анни. Проще самим признаться. Тому, кто первый войдет, ладно? Если Макс – говорю я. Если Шарлотта – начинаешь ты. Давай? Это же так просто. Помнишь, как в том фильме со скалы прыгали? Разом – и с головой в воду. Всего-то две семьи и один ребенок. Ну, давай?
Шарлотта входит с кухни с подносом. На нем салатницы с нарезанными овощами.
(Обращаясь к Генри). Давай?
Звучит беспредельно откровенно, но – в то же время – безопасно, комар носа не подточит. Так Анни и Генри и будут говорить дальше: о своем среди общей беседы, в присутствии Шарлотты и Макса.
Шарлотта. Макс показал вам руку? Он резал красную капусту. Теперь-то я у него все ножи изъяла. И он готовит еще один соус. Говорит, гавайский. Подавать положено в пустом ананасе. Но ананаса у нас нет. И Макс хочет подать его в пустой банке из-под ананасового компота. Хорошо иметь остроумного мужа, я тебе завидую. Генри утверждает, что у него есть чувство юмора, но на самом деле это рефлекс, знаешь: «шутка-смех», «шутка-смех». Эй, Генри? Мысль его блуждает! Ананас, ананас… Эй, дорогой, вернись!
Генри (обращаясь к Анни). Нет, прости.
Анни. Ладно, все хорошо.
Шарлотта (раскладывает приборы). Дебби собиралась обедать дома?
Генри (обращаясь к Анни). Не очень-то.
Шарлотта. Что?
Генри. Нет. Она не придет.
Анни (допивает вино в своем бокале). А где Дебби?
Генри. В конно-спортивной школе. Еще налить? (Забирает пустой бокал у нее из рук.)
Анни. Я люблю тебя.
Шарлотта. Пока она не села на лошадь, она сама жрала как лошадь.
Генри наполняет бокал Анни.
Генри. Я за ней должен заехать. (Возвращает бокал Анни.) Шампанское сойдет?
Шарлотта. Поедешь за ней?
Анни. Все равно…
Входит Макс с гавайским соусом в консервной банке.
Макс. Вот и мы.
Анни. Теперь все сойдет…
Макс. Соус по-гавайски.
Генри. Ты мировой парень.
Шарлотта. Молодец, Макс.
Анни. Ты тоже. (Подходит к Максу, окунает палец в соус, пробует.)
Макс. По-моему, всего хватает. Как ты думаешь? (В другой руке у Макса носовой платок Генри с пятнами крови; протягивает его владельцу.) Спасибо. Что с этим делать?
Генри (забирает). Ничего, давай так. (Сует платок в карман.)
Анни (Максу). Неплохо. (Шарлотте.) Можно, я кое-что добавлю?
Шарлотта. Конечно. И спрашивать нечего.
Анни. Я быстро. ( Забирает у Макса банку, идет на кухню.)
Шарлотта (обращаясь к Генри). Зря ты над ней трясешься. Могла б и пройтись, тут полчаса ходу.
Макс. Кто, куда?
Шарлотта. Дебби.
Генри. Пока они весь навоз вывезут…
Шарлотта. Жокей их в седло подсадит или под себя положит…
Генри (без улыбки). Гомерический хохот.
Макс. Я б на вашем месте ее одну не пускал. На пустыре недавно кого-то убили. Нечего гусей дразнить.
Шарлотта. На убийство Дебби не пойдет. Разве что вздует маленько. Нет, я ее совершенно не понимаю.
Анни возвращается с соусом.
У приличных людей дочери на пони катаются.
Проходя мимо Генри. Анни, не останавливаясь, невозмутимо сует ему палец в рот.
Анни. Вкусно?
Шарлотта. У некоторых дочери панкуют. Ну а наша верхом гоняет, точно «Последний из могикан».
Генри. Свихнулась.
Анни отдает соус Шарлотте.
Шарлотта (обращаясь к Анни). А у вас как – несовместимость спермы или с трубами нелады? А может, ты просто детский писк не выносишь?
Макс. Шарлотта!
Генри. Ну какое тебе дело?
Шарлотта (кивает на Генри). Он-то в свою дщерь просто влюблен!
Анни. Разве это не естественно?
Шарлотта. Нет, милочка. Естественно, когда она в него.
Генри. Слушай, Анни, а чего вы в этом Комитете добиваетесь? Шарлотта спрашивала, а я не смог объяснить.
Макс. Ну, ты же знаешь – дело рядового Броуди!
Анни. Да ладно тебе…
Макс. Анни его знает.
Анни. Не сочиняй.
Макс. Расскажи, как ты с ним в поезде познакомилась.
Анни. Да. Познакомилась.
Пауза.
Генри с нескрываемым интересом ждет продолжения.
Генри. Ну и?…
Анни (смущенно смеется). Да я, по-моему, уже рассказывала.
Генри. Но мы тебя сто лет не видели.
Макс. Анни ехала в Лондон с дачи. Верно?
Генри. Верно?
Анни. Да.
Генри (ошеломленно). И где же у вас дача?
Анни. В Норфолке.
Генри. В Норфолке? Неужели прямо в горах?
Анни (раздраженно). В каких горах? Норфолк плоский, как… (Останавливается на полуслове.)
Шарлотта. Очень смешно. Генри, прекрати высмеивать!
Генри. О чем ты, не понимаю? Значит, ты направлялась в Лондон из своего плоского Норфолка – то есть с дачи – и повстречала этого солдатика прямо в поезде?
Анни. Да.
Макс. Просто удивительное совпадение. Броуди ехал на антиядерную демонстрацию, и Анни как раз туда же!
Генри. Неужели?
Анни. Да.
Генри. А как же вы друг друга узнали? У него значок, что ли, на форме красовался – «Нет ракетам»?
Анни. Он был в штатском.
Макс. Вообрази, какая смелость, какая сила духа! Простой солдат, получив увольнительную, идет на демонстрацию против их дурацких ракет.
Генри. Их? Я думал – наших.
Макс. Нет, американских.
Генри. А, тогда, конечно, их.
Макс. Видишь, какая силища моральная! Человек идеи! Не то что мы.