– И вообще, это не я, а ты стоишь тут и пялишься на меня, как зомби. – Он мнет в пальцах рукав футболки и не сводит глаз с браслета у меня на руке. – И я, как положено заботливому соседу, решил, что обязан поинтересоваться, что с тобой стряслось.
– И вообще, ты, как положено заботливому соседу, должен бы уже усвоить, что не надо лезть куда не просят.
– Но, как и положено другу…
– Мы не друзья.
– Сара. – В его взгляде сквозит обида. – Ты же это не серьезно?
Я совершенно серьезна, в том-то и беда. С болью в сердце разворачиваюсь на пятках и шагаю обратно в дом. Телефон в кармане жужжит не переставая.
– Ты не можешь всю жизнь меня избегать, сама знаешь! – говорит он вслед.
Через мгновение слышу его преувеличенный вздох и грохот мусорного бака.
– Посмотри на меня, – бормочу я, обращаясь неведомо к кому. Неужели он еще не понял? Я мастер исчезать. Научилась у виртуозов своего дела.
Спросите падара.
Кроме того, у меня сейчас более важные заботы. Например, понять, почему мне в этом кошмарном доме явился призрак моей бабушки.
Глава 3
«Я хочу тебя кое с кем познакомить».
Сообщение от падара болезненно пульсирует, словно огромный прыщ, вот-вот готовый лопнуть. Не закрыв мессенджер, бросаю телефон на траву. Лежа на спине, сердито вглядываюсь в облака, плывущие над нашим двором. Две тайны сразу – это слишком много, меня хватает лишь на одну за раз, и знакомить меня с «кем-то» – все равно что бросить мне на колени улей с разозленными пчелами и ждать, что я улыбнусь и скажу: «Спасибо большое, падар-джан, этого я и хотела, как ты догадался!»
Я мысленно придаю облаку очертания падара и представляю, как прямо на лестнице на него падает пианино. Но стоит моргнуть – и облака превращаются в утренний летний пейзаж, где я в гараже помогаю падару носить доску за доской к верстаку. В то лето падар и мадар сделали мне сюрприз – типичный для Америки домик на дереве, да еще с туннелем и укромным уголком, где можно прятаться. Падар трудился над этой постройкой несколько недель, и поздними вечерами, когда родители думали, что я давно сплю в кровати, я смотрела, как они, склонившись друг к другу и потягивая чай, стоят над грудой инструментов и разбитых досок и без конца повторяют: «Как же хорошо, что мы оказались здесь, в месте, где наконец почувствовали себя дома».
Я тогда была еще маленькой, и волновали меня только жуки, поселившиеся в домике через несколько месяцев, да занозы от плохо оструганных падаром досок.
Вот не думала, что этим счастливым вечерам когда-нибудь наступит конец.
Не думала, что мы придем к тому, что сейчас имеем.
Сажусь, и очки запотевают – честное слово, от солнца. Понимаю, что надо бы ответить на сообщения падара. Это будет правильно.
Сжимаю в руках потрепанную фотографию биби.
Падар со своей чепухой подождет.
Позади меня распахивается парадная дверь, появляется мадар. Одной рукой удерживает целую стопку папок, поверх которой разрывается от звонков телефон, другой держит чашку кофе. Волосы непривычно стянуты в небрежный хвост. На глаза низко надвинута кепка. Мадар оборачивается ко мне, я ахаю и присматриваюсь внимательнее.
Мадар выглядит ужасно.
А она никогда не выглядит ужасно.
Обычно в нашей маленькой семейке троллем бываю я. Это не самоирония, а чистая правда. Я происхожу из семьи нестареющих афгано-узбекских вампиров. И мама – лучшее тому доказательство.
– Что ты тут делаешь в такую рань? – спрашивает мадар. Отпивает большой глоток кофе и машет хале Фарзане и хале Гульнур, которые как обычно вышли на оздоровительную прогулку.
– Занимаюсь фотосинтезом.
Мадар только моргает. Наверное, час слишком ранний для шуток.
– Я хотела спросить у тебя о вчерашнем дне. – Прикасаюсь к висящей на боку камере. Под внимательным взглядом мадар потеют ладони. – Я, честное слово, что-то видела, поэтому решила немного покопаться в вещах биби…
– Что-что?
– И нашла вот это. – Протягиваю ей снимок, держа его за самый краешек, словно он пылает огнем. – Это она. В том доме!
Мадар выхватывает фото и всматривается. Усталые глаза прищуриваются, потом она разворачивается и сваливает все папки на заднее сиденье машины. Вздыхает.
– Сара, это ничего не доказывает. Это мог быть любой другой дом.
– Но комната та же самая, что вчера!
– Во всех домах, построенных в то время, были одинаковые кошмарные паркетные полы. – Она кладет телефон в задний карман и о чем-то задумывается. – Знаешь, может, тебе не стоит помогать мне в Самнер-Корте.