– Почему? – кидаюсь в бой я.
Она протягивает мне фотографию.
– Не похоже…
Ее перебивает громкий настырный гудок. Мадар испуганно подскакивает, и по лицу расплывается неуверенная улыбка. К дому подкатывает изящный черный внедорожник. Из тонированных окон машут сразу пять пар рук, слышатся веселые крики. Вслед за ним подъезжают еще две машины. Приглушенные визги радостных ребятишек и громкий рев синтезированной узбекской музыки рябью колышут противошумовое ограждение нашего квартала.
Семейная кавалерия Амани прибывает в типичной афгано-узбекской манере – суматошно и без объявления.
Хала Фарзана и хала Гульнур возвращаются с прогулки. Энергично работая руками, прямиком направляются к нам во двор, словно магниты, притягивающиеся к себе подобным. Их бедра двигаются под электронный ритм и шелковистый голос Гульсанам Мамазоитовой.
Я сжимаюсь в предчувствии неизбежного столкновения. Три, два, один…
– ИДИТЕ В БОКОВЫЕ ВОРОТА К БАССЕЙНУ! НЕ ВРЫВАЙТЕСЬ В ПАРАДНУЮ ДВЕРЬ!
Дети халы Назанин гурьбой вываливаются из внедорожника. Двое младших – Харун и Мадина – со всех ног мчатся к заднему двору, накинув полотенца на плечи, будто супергеройские плащи. За ними по пятам скачет целый отряд карапузов – моих двоюродных братьев и сестер.
– Салам, джанем, рада тебя видеть. – Хала Гульнур целует каждую из сестер, выходящих из машины.
– Девочки, не забудьте как следует поцеловать ваших тетушек, и хватит уже морщить носы, – выговаривает хала Моджган своим двум дочерям-подросткам – Амине и Айше, когда они пытаются выскользнуть с заднего сиденья с пустыми руками.
– Назанин-джан, непременно дай мне рецепт того тортика, который ты пекла на прошлой неделе. – Хала Фарзана с радушной улыбкой берет в руки поднос с конфетами.
Они направляются к моей маме, а она… Что? Плачет?
Сестры Амани дружно шествуют по нашей траве. Возглавляет процессию хала Назанин, младшая из тетушек. Она заключает мою маму в объятия.
– Сегодня наш праздник, – шепчет она маме на ухо. – И забудь обо всем остальном.
Я смотрю, как тетушки уговаривают мадар взять выходной и суют мне в руки целые пакеты с булочками для гамбургеров и всяческими приправами, и тут до меня доходит: мадар откуда-то знает «кое о ком» папы. Следовательно, тетушки тоже знают.
Но на самом деле все не так. Я стою, сжимая пакеты, и еле сдерживаюсь, чтобы не закричать: «Эта ваша “кое-кто” – ерунда, пустяк, случайный глюк на радарах!» И их разлука – просто кочка на дороге. Разве они не понимают? У нас с мадар и падаром – танец.
Иногда мы, кружась, расходимся, но под конец танцоры всегда оказываются вместе.
Наш танец еще не окончен.
– Не отвлекайся, – бормочу я себе под нос, выходя на задний двор. – Все это просто досадные помехи. – Потому что если мои тетушки сумели как-то раздобыть эту информацию, то, может быть, за появлением моей биби в заброшенном доме скрывается гораздо больше, чем хочет показать мама.
– Наконец-то вампир выглянул из своего логова, – заявляет Маттин, увидев меня. Сбрасывает ботинки и усаживается на шезлонг рядом со мной. Откидывает с глаз черную челку и втирает в руки солнцезащитный крем. – Давненько не виделись, сестренка.
– Да, по-моему, в прошлый раз ты почтила нас своим присутствием аж на Курбан-байрам, – шутит Аман, подтаскивает поближе к нам еще один шезлонг и плюхается на него, закинув ноги на подлокотник кресла Маттина. Тот пинает ногу брата-близнеца. Аман дуется и толкает его в плечо. Между ними тотчас же вспыхивает драка, они брыкаются и перекидываются кремом. Ох уж эти мальчишки.
– Рада видеть, что вы все такие же идиоты. – Амина с кислым видом глядит сквозь солнечные очки, и на лице у нее написано: «Господи, что я тут делаю?» Она предпочла поддернуть юбку повыше и усесться на край бассейна. – Вот облом, я-то думала, здесь не будет мальчишек. Зря бикини надела.
– Можешь искупаться в шортах и большой футболке, – предлагаю я, рассеянно перебирая браслет.
Амина делает обиженный вид.
– И погубить мой с таким трудом заработанный ровный загар? Нет уж, спасибо. Лучше буду страдать от жары.
Маттин и Аман выразительно переглядываются.
– И я тебя люблю, сестренка. – Аман машет Айше. Та обходит нас по широкой дуге и бомбочкой плюхается в бассейн как раз в вышеупомянутых шортах и большой футболке. – Кажется, ты уловила правильно. – Он ныряет вслед за ней, оставляя нас в неловком молчании.