Миклош чуть склонил голову.
— Я знаю, о чем ты говоришь — потому что в моем разуме не только мои образы. Но не будь этого — я не знал бы, что ответить. Так много развратных образов, которые откровенно дурновкусны. Везде, на ваших больших фотографиях по городу, на движущихся картинках перед этим… «киносеансом». И сейчас, — парень окидывает взглядом посетителей зала. — Оголенная грудь у дам и едва заходящие на бедра штаны. И мужчины не лучше — ходят в портах, как последние крестьяне.
— Это шорты. В них нет ничего предосудительного. И у женщин одежда нормальная, сейчас все-таки лето. В этом нет ничего плохого.
— Нет, — Миклош кивает, — Но я привык к иным нравам. К тому же ты так не одеваешься. Только носишь штаны, как мужчина. Но к этому я уже привык. Почти.
Саша чуть улыбается.
— Нынешний мир позволяет мне носить то, что я хочу. А мне удобнее так как я одеваюсь. Нынешний мир вообще многое позволяет. Я могу получить образование даже родившись не в семье аристократов. Строго говоря — вообще все равно, где ты родился. Понятно, что если твоя семья, скажем, богатые торговцы, то деньги решают многое… Но все равно — женщина сама может решать, куда пойти после школы, в которую берут всех. Она может продолжить учиться по профессии, которая ей нравится, заниматься в жизни тем, что она хочет и зарабатывать на этом деньги. И все это верно и для мужчин. Никто не принуждает к браку и рождению детей. Родители не женят детей, никаких договорных браков — почти везде. Никакого голода, в каждом доме есть теплая вода, комфортное отхожее место, возможность самому готовить еду, магазины…
— Да понял я, понял, — Миклош отмахивается. — Ты говоришь так, словно защищаешь свой мир. Но я не нападаю. Я просто вырос в иных условиях, и все. Я — другой, и мне странно быть здесь.
Саша чуть улыбается.
— Мы все в чем-то другие, это нормально. Ты не обязан любить это место.
— Но мне здесь жить, — с некоторым огорчением говорит Миклош. — И с этим нужно смириться, все равно ничего не изменить. Просто это не произойдет быстро, а пока придется тебе потерпеть мое не вдохновляющее лицо. Не говоря о том, что у нас пока много нерешенных вопросов помимо моего настроения.
— Ага. И ты так и не ответил — что нам искать в парке?
— То, что забирает эмоции. Втягивает или меняет настроение толпы — ты ощутишь. Скорее всего, артефакт выглядит как что-то, что легко заменить, ведь такие вещи нельзя держать активными слишком долго. И внимание привлекут, и начнут на обратном движении отдавать накопленные силы. Но может быть, наоборот, неподвижной вещью, если будет находиться где-то подальше от людей, если потом из нее просто силы маг извлекает прямо на месте.
— Ладно. Но сначала поедим.
— Ты уверена, что этот… «фастфуд» съедобен?
— Да. Более чем. И картошку-фри ты уже ел, как и наггетсы. Расслабься, если не понравится, то сходим куда-нибудь в место с традиционной кухней.
— Щи и кашу из перловки с пивом предложишь?
— Возможно.
— Ладно, кажется, быстрая еда действительно быстрая, — Миклош усмехается и показывает взглядом на номер чека в руках Саши и такой же номер на экране приготовленных блюд.
Завтрак проходит в молчании. Миклош с явной брезгливостью оглядывает вначале окружающее в поисках ножа и вилки, но потом, посмотрев на других посетителей, только вздыхает и начинает есть руками так же, как и все остальные.
Делал он все это с несколько затравленным выражением. До этого Саша старалась выбирать для питания какие-то более традиционные рестораны или столовые, не желая слишком уж шокировать Миклоша, или хотя бы брать ему более-менее понятные блюда. Но, с другой стороны, рано или поздно все равно стоило показать ему и эту часть современной культуры.
— Согласись, все не так плохо.
Миклош только вздыхает.
— Дмитрий, привычный к такому, сказал бы, что да. Я же… пока не знаю.
— Ладно, идем. Если мы хотим обойти аттракционы до открытия, то стоит поторопиться.
Правда, обход парка развлечений по периметру не приносит ничего.
— Думаешь, стоит попасть через Отражение внутрь?
Миклош качает головой.
— Я оставлю без внимания то обстоятельство, что тогда мне придется только подбадривать тебя отсюда… Но, боюсь, если здесь и правда есть что-то, то это что-то наверняка под присмотром. И пройдя через Изнанку, мы заявим о том, что наступаем нашему противнику на пятки. И я не знаю, к добру это будет или к худу.
— Ладно, я так понимаю это ответ «нет».
Миклош чуть качает головой.
— Из нас двоих у тебя есть магия и ты лучше понимаешь, что происходит вокруг. Но да — я бы не стал этого делать. Но мне стоит предупредить тебя — Саша, я никогда не был хорошим воином. Мне приходилось бывать в бою — тогда, когда этого не удавалось избежать. И только.
— Ладно. Я учту. Пошли к кассам, билеты покупать.
— И ты опять расплатишься куском картона?
— Это пластик, и расплачусь я теми деньгами, что привязаны к нему на счете в банке. Просто не получая их на руки.
— Разумный подход. Ладно, идем на твою постоянную ярмарку.
Саша усмехается про себя. У нее нет уверенности, что американские горки понравятся Миклошу. Но не попробуешь, не узнаешь, как говорится.
И она успевает затащить парня и на колесо обозрения, и на мини-картинг, и прокатиться, честно замирая от ужаса, на «Емеле», и заглянуть в комнату страха — до того, как Миклош устало садиться на лавочку.
— Как бы то ни было, сейчас с меня достаточно впечатлений. На годы вперед, пожалуй. Давай просто обойдем это место, и все. Без всех этих развлечений.
— Ну уж.
— Я серьезно. Саша, я участвовал в атаке кавалерии на артиллерийские позиции. Один раз в жизни — но участвовал. И я точно могу сказать, что сейчас меня раздирают не менее сильные эмоции, пусть в них и меньше смертельного ужаса. А дети твоего времени просто ходят сюда по выходным.
— Не только по выходным.
Миклош качает головой.
— В том и дело. Найти возможность разместить здесь собиратель силы не так и сложно, особенно если поставить его вбирать совсем немного от общей высоты волн Отражения.
— Волн?
— Колебания, связанные с чувствами. Чувства людей, всех людей, как ты знаешь, меняют Отражение. Вот эти изменения и можно подловить, поставив что-то вроде… плотины, наверное. Фигурально выражаясь.
— Но пока там, где мы были, ничего такого я не ощущала.
Миклош кивает.
— А должна была. Ладно, давай обойдем оставшуюся часть парка, может что найдется.
Саша развернулась, привлеченная чем-то в Отражении — и замерла.
— Не думаю, что нам нужна вся оставшаяся часть парка.
Миклош проследил за ее взглядом и присвистнул.
В отдалении слева из-за ветвей выглядывал небольшой павильон темно-синего цвета, венчал который приличного размера глаз.
— Или это место продажи игрушек, посвященных Саруману, или… все может быть так просто?
— Если ты о том, что здесь находится сосредоточение Паутины — то нет, определённо и точно нет. Она светилась бы так, что видно было за километры, Орден бы не пропустил. Но вот накопитель… Вполне возможно. Тем более что в мое время Орден, проверив всех этих «человеческих» гадалок и магов-шарлатанов, обычно на повторные заметки по их поводу не откликался, не желая распылять силы. Понятно, что никому не нужно патент выдавать, что люди балуются — и за следующее дело.
— То есть думаешь, что там сидит человек? — Саша поднялась с лавочки и направилась к павильону.
— Пошли, посмотрим.
Надпись на павильоне гласила «Провидица Мария».
Саша только хмыкнула, изучая в Отражении глаз. Он был самым обычным — сейчас. Вот только она почти физически ощущала, как ее разгоряченный аттракционами разум сам собой успокаивался рядом с этим местом без видимой причины.
— Чувствуешь? Эмоции уходят.
— Да, — Миклош кивает. — Изучи Отражение, только не трогай ничего.
— Почему?
— Не думаю, что стоит давать знать о нас так открыто.