Правда, после этой Олимпиады у нас хватило только на «Запорожец». Ну и что? Зато первая машина в доме. А вторая обошлась за копейки.
Я привез из Швейцарии чуть ли первый в Киеве японский музыкальный центр. Тоже, получилось, само собой. Почти бесплатно.
На нашей делегации там на соревнованиях, двадцать дней, начальство сэкономило для себя деньги. И мне места не нашлось. Сказали тогда: «Иди сам, найди отель рядом, в расчете 20 долларов за ночь». А в Швейцарии за такие деньги только койку в общежитии найти можно. Но в первом же отельчике, присев поговорить, я предложил хозяину выпить за знакомство русской водки. Они почему-то особенно падки были на «московскую», помнишь, с зеленой этикеткой? Разлил нам обоим и вытащил из сумки черную икру, припасенную для продажи. У швейцарца глаза на лоб полезли, мол, неужели не жалко. «Нам, русским украинцам, — говорю ему, — для хороших людей ничего не жалко. Такая у нас натура».
Ему, видно, такого никто не говорил. «Эй, — позвал он девушку, — принеси-ка ложечки». И зацепил икру на кончик, едва-едва. Я ему решительно показываю, что у нас так не принято. Есть — так есть, полной ложкой, под водку, вот так. И цепляю, с накатом. Он сомлел. И предложил мне жить у него бесплатно. — «Хорошим людям, — сказал, — надо помогать. Особенно из тоталитарной страны».
Тогда я, растрогавшись, вытащил из сумки полукилограммовую банку той же икры, черной. В подарок. «От нашего великого народа — братскому швейцарскому». Он, в ответ, что все эти дни я могу у него в отеле столоваться. В конце командировки мне выдали, как обещали, четыреста долларов — на оплату. И еще сотню я зашиб на икре и водке. На все деньги купил японский музыкальный центр — чудо техники, с пленочным магнитофоном и колонками. Хорошая страна, Швейцария.
В Киеве мой приятель, директор комиссионки, ошалев, прямо на дом привел какого-то умного еврейчика. Тот подключил что надо, послушал и говорит: «Пойдем выйдем». И показывает перед подъездом свою «Ладу-3», малиновую: «Бери. Оформим продажу, а на самом деле вместо денег ты мне эту систему отдашь». Машина, между прочим, семь тысяч рублей стоила, при моей зарплате 150 — в месяц.
Так мы и жили. Хорошо было. Давай еще «кедровочки» накатим или что хочешь? Виски есть, джин-тоник, вино?
— Как у тебя в Канаде?
— Как в Канаде. Только клубники с восьми утра, как не было — так и нет. А вообще, мне надо было родиться попозже, поближе к сегодняшним временам. Мир посмотреть. Дело в жизни сделать. Уж я бы поездил…
Паспорт с презервативом (Польша)
Если вы надумаете поехать на машине в Польшу или дальше — в Европу, то не забудьте положить в аптечку презерватив.
Еще недавно за отсутствие этого необходимого и дефицитного, с точки зрения польских властей продукта, вас запросто могли не просто задержать на таможне, но и возвернуть обратно. То есть восвояси. Сегодня этого не спрашивают, но кто его знает? Одни мудаки пишут идиотские инструкции, а другие живут, чтобы их выполнять. И перевыполнять. Это называется службой.
Судя по польской таможне, в страну не пускают и возвращают в Беларусь и за неправильные колеса (летние-зимние), и, если ими покажется, что у вас течет радиатор, и за один блок сигарет. Последнее — проверено лично и буквально вчера.
Мне нужно было мотануться в Польшу на один день. Встретиться и переговорить. Торчать или лазать по уже давно и не раз объезженной стране просто так не было смысла. И я настроился на этакую однодневную прогулку- проветривание: Минск- Польша- Минск. Встреча должна была быть в польском Белостоке, это почти на границе с Беларусью. Обычное дело.
В принципе, своим ходом, я, как правило, и проезжаю в Европу именно на участке Белостока.
Основная дорога на Запад, через Брест, удобная по хорошей скоростной трассе, пару раз, однако, оказалась чревата очередями, а здесь, в стороне и в глубинке, машин немного, довольно расторопные белорусские пограничники и таможня. Впрочем, и польские пограничники тоже. Все-таки, это, видимо, действительно элита армии.
Но зато местная польская таможня — это неспетая песня местной провинциальной шляхетской гопоты считающей себя европейцами. По паспорту. И по сравнению, как им кажется, с застоявшимися на задворках мира русскими и белорусами.
Впервые я это почувствовал два года назад, когда с женой на машине мы поехали из Беларуси на Балканы, до Албании, Македонии и Косово включительно. На польской таможне тогда, глянув на белорусские номера и на отсутствие в багажнике посторонних вещей, кроме рюкзака и сумки, нам устроили чуть ли не личный досмотр. Поляки почти откровенно не могли понять — как это люди, с белорусскими номерами, просто так едут в Европу. А где товар? Или наркотики? Или еще какая контрабанда? Белорусские номера на машине априори делали ее хозяев ущербными. Для первых встреченных поляков из новой Польши. Больше, правда, похожих на уголовников при должности. По менталитету. Что они искали — не знаю. Но тогда же, буквально за шлагбаумом границы, уже при выезде в страну, меня вдруг снова остановил уже военный патруль пограничной стражи.