«Куба — си», но… (Куба)
«Наши власти похожи на светофор, — говорят кубинцы. — Сначала они ориентировались на красный свет, то есть на Москву. Потом на желтый — на Китай. А сейчас на зеленый — на американский доллар.»
Рассказывают, что прежде, когда самолет садился в Гаване, пассажиры вставали и хлопали, выражая бурный восторг по возвращению на Родину. А в холле аэропорта, при прохождении паспортного контроля, их встречал голос, поздравляющий через динамик с прибытием на «свободную территорию Америки». Так, говорят, было.
Несмотря на особый режим, в котором живет остров, кубинские пограничники работают четко и профессионально. Как и таможенники. А говоря проще, не устраивают ни допросов, ни вымогательств, плохо замаскированные под бдительность. Здесь гостям рады.
И дело даже не в пляжах Варадеро или достопримечательностях тропического острова. Этим в мире никого не удивишь, Куба делает деньги прежде всего на коммунистической идее. А это уже интересно.
В итоге здравицы и отели, которыми раньше пользовались простые кубинцы, отданы под лизинг, аренду и просто — под отдых иностранцам. Значительная часть туристов, приезжает сюда не столько, чтобы отдохнуть на море, сколько посмотреть, как они думают, чуть ли не последний заповедник коммунизма, оставляя казне сотни миллионов долларов ежегодно. Именно для них — кубинский ром, гаванские сигары и роскошные пляжи. И значки с портретами Че Гевары за доллары. Коммунизм — это рентабельный бизнес. Вот, если бы еще, не простые кубинцы…
— У нас сегодня три вида жителей, — пояснил мне молодой юрист с зарплатой «стыдно сказать вслух». — Это, прежде всего иностранцы, затем номенклатура и наконец — кубинцы. И у каждого своя Куба.
Чтобы выжить, юрист вынужден искать левые источники даже не доходов, а еды. Он, в частности, оформляет фальшивые приглашения в гости для тех, кто хочет выехать из страны, а по дороге соскочить как «беженец». Такая услуга стоит несколько сот долларов. Настоящее приглашение из стран бывшего Союза обходится еще дороже.
Впрочем, для кубинца главное — это еда. Еще вчера они получали в месяц по карточкам три килограмма риса и фасоли, пачку кофе на четыре мизерные порции, тюбик зубной пасты и одну, далеко не гаванскую, сигару. Вместо продовольственных магазинов были распределительные пункты. Поэтому вся жизнь крутиться вокруг еды, а идеологией значительная часть населения, особенно молодежь, сыта по горло.
Я жил в простой кубинской семье в обычном районе Гаваны, где практически не бывает иностранцев. При почти полном отсутствии нормального общественного транспорта, мы с товарищем, более часа добирались на китайском велосипеде до центра города. И нигде по дороге не было ни одного пункта или хотя бы лоточника с обычной водой, не говоря уже о прохладительных напитках.
Велосипед на Кубе вещь необходимая. Работающем на государственном предприятии его продают со скидкой, а так — на черном рынке. Двое, а то и три человека на одном велосипеде — дело привычное.
Зато проституток и фарцовщиков, о которых так любят писать иностранцы, живущие в центральных гостиницах, вы, кроме центра города, нигде не увидите. Кубинцы, при всех трудностях, народ с прекрасным человеческим достоинством. Если в доме не найдется лишней еды, то вам обязательно предложат, хотя бы чашечку кофе или просто извинятся, что, кроме воды, сегодня ничего нет. Даже заядлые курильщики не стреляют сигарету, поскольку это неприлично и унизительно.
Не станут и разговаривать на улице о политике, особенно с незнакомыми. Не то, что все равно, а опасаются. Комитеты защиты революции в каждом квартале имеют свои группы бдительности, которые дежурят в местах скопления людей, у магазинов, на остановках, а то и просто в многолюдных местах. За такие дежурства активистам предлагается раз в месяц бесплатная еда в пиццерии, где когда, наверное, была пицца. Случайно встреченный выпускник одного из еще советских ВУЗов наотрез отказался фотографироваться.
— Я просто боюсь. Мы живем как в СССР начала восьмидесятых годов. А вдруг это фото кто-то из наших увидит? — он многозначительно похлопал себя двумя пальцами по плечу. Это характерный кубинский жест, означающий власть имущих.
— Наше телевидение, — пояснил знакомый журналист, — напоминает советское. Та же направленность. Та же обязательная воспитательная функция, то же отсутствии информации. У кубинцев одна жизнь. На телеэкранах — другая.
Пока народ на тачках и велосипедах постоянно везет свои старенькие телевизоры в редкие мастерские, те, кто побогаче, ставят внешние антенны, чтобы посмотреть Америку. «Радио Марти» из Майями здесь слушают почти все. Кубинцы, все-таки, хотя знать, что происходит в их стране.