Система еврейских сельскохозяйственных коммун уже вступала в полосу кризиса и многие кибуцы с радостью принимали новых людей. Для репатриантов из Советского Союза потом даже создали целую программу помощи в адаптации с всеобъясняющим названием «Первый дом на Родине». Но Ури хотел «свой» кибуц.
— А если я соберу двадцать-тридцать семей, дадите место?
Об этом уже не могло быть и речи. В 1985 году был принят закон, запрещающий строительство новых поселений. Но они, небольшая инициативная группа, все русские иудеи, нашли выход. — Нельзя строить новые поселения? Хорошо. Но ведь есть брошенные старые.
Еще почти два года они искали место, договаривались, решали бесконечные бюрократические вопросы, собирали энтузиастов. Русские иудеи в СССР никогда не были единым организмом, каждая община- сама по себе. А здесь, люди уже где-то обжились, нашли работу, наладили быт — и тут снова, бросай все — и в пустыню.
Первые восемь семей приехали сюда почти в пустоту и разруху — заброшенные дома, ни воды, ни канализации, ничего. В 2000-ом году они смогли получить от государства приличную помощь в 800 тысяч шекелей на реставрацию и строительство отдельных домиков и теплиц, где сегодня выращивают экологически чистую продукцию. В основном, на экспорт.
В поселении живут тридцать четыре семьи. Днем все на работе — кто в поселении, кто — выезжает в близлежащие города. Сегодня понятие местожительство и рабочее место не привязаны друг к другу. У аккуратных домиков, в клумбах, возятся бабушки в цветастых русских платках. Их внуки, совсем непохожие на евреев, родившиеся уже в Израиле, по русски понимают, но не всё и говорят с трудом. Может и не очень хотят.
Русские иудеи, приехав, поначалу столкнулись с праздным интересом прессы и почувствовали себя несколько неловко, особенно когда некоторые ортодоксальные урапатриоты стали к ним присматриваться — а настоящие ли они иудеи? Общины, небольшие, но единые, распылились по стране, стараясь максимально мимикрировать и ничем не отличаться от других израильтян. Русские иудеи закрылись от прессы. Их негласным принципом стало «Мы — как все».
Тем более, что МВД Израиля несколько лет назад вдруг внесло поправки, лишившие оставшихся на постсоветском пространстве «субботников» права на репатриацию. А их, по некоторым оценкам, от Молдовы до Хабаровска от десяти до двенадцати тысяч. Правда в последнее время все возвращается на круги своя и, похоже, «субботники» смогут пройти на местах ускоренный гиюр, официальное принятие еврейства, и тогда, если захотят, то и переехать в Израиль. Но такие «шараханья» бесследно не проходят.
А поселение, созданное в пустыне русскими иудеями и Ури, возможно, станет не только еще одним одним «форпостом», но и центром сбора и сохранения живой информации о самобытном и уже быстро уходящим явлении в многоцветии российской жизни — «субботников», «геров», короче, русских иудеев. Которые еще через поколение станут уже просто-напросто израильтянами. Еще в больший степени, чем «русские». Для которых они нередко так и остаются русскими. Без кавычек.
«Переживём и украинцев» (русины)
О них мало говорят в СМИ, о них почти не вспоминают. Их, словно бы и нет — этих курдов Европы, считающих себя четвертой ветвью восточнославянских народов. Возможно, единственной из всех, кто сохранил исконную самобытность.
Свой язык они называют русским. В основе своей и по большинству слов, он и есть тот, корневой, церковнославянский. Если точнее, древнеболгарский. А себя они зовут — где «народ русский,» где просто «русины», с ударением на последний слог. В зависимости от страны, у них есть и свои племенные группы — лемки, бойки….
Но в целом, независимо от языковых и культурных влияний окружающей «титульной» нации, они считают себя одним народом.
— Мы, прикарпатские русины, принадлежим к четырем восточнославянским ветвям — вместе с русскими, украинцами и белорусами, — поясняет одна из лидеров русинской ассоциации «Возрождение» в Словакии, в городе Прешов, русинском центре республики — И гордимся этим, и помним. Наш язык — старославянский, на основе которого потом и развились остальные восточноевропейские языки. И это — это базовая предпосылка национального самосознания всех русинов, независимо от их места проживания. Так же мы говорим о себе и в Польше, и в Закарпатье, в Сербии, Румынии, Венгрии, Молдове, США и Канаде — Официально нас в Словакии 24 тысячи, согласно последней переписи населения. Но 50 тысяч — назвали родным языком русский, в смысле русинский.