Отступив от него на секунду, чтобы снять белье, Сайдири шагнула вперед снова и положила руку ему на плечо, то, что покрыто чешуей. Ланн едва чувствовал через толстую корку наростов, как она ведет ладонью ниже, но все же перехватил ее.
— Не надо, — склонившись и коротко поцеловав ее в шею, сказал он. — Просто сделай вид, что я нормальный.
— Но…
— Пожалуйста.
Наедине с любимой женщиной он не хотел помнить о том, как сильно отличается от прочих мужчин. Пусть Сайдири видит его лучше, чем он есть, но на наличие чешуи, когтей, рога и желтого глаза рептилии это никак не влияет. Ланну и так каждый чертов день приходится иметь с этим дело, он хотел бы хоть ночью забывать.
Положив руку на его правое бедро, она притянула его к себе. Прижавшись напряженным членом к ее упругому животу, он шумно выдохнул и обнял ее крепче. И этого тоже мало, она нужна ему вся, целиком и сейчас же — он скучал по ней невообразимо долгое время. И пусть это время вышло и все снова хорошо, от мысли о том, что это может повториться, никак не отделаться — она в каждом его движении, слишком резком, каждом объятии, слишком сильном, каждом поцелуе, слишком жадном.
Какой же ты трус, Ланн. И насколько же легче, когда нечего терять…
Кровать была жесткой и слишком тесной для двоих, но спасибо хоть не скрипела — оповещать соседей о том, что здесь происходит, совершенно не хочется. Не отрывая взгляд от лица Сайдири, ее припухших от поцелуев губ и блестящих черных глаз, Ланн переплел пальцы покрытой чешуей левой руки с ее теплыми пальцами — она ведь не сбежит, если он будет держать ее за руку, правда? Он сделает все, чтобы она не захотела…
Сомкнув губы вокруг острого коричневого соска, он услышал резкий вдох и почувствовал, как выгнулось навстречу ее тело. Ланн почти забыл, как здорово осознавать, насколько сильно он ей нравится. Пожалуй, стоит здесь задержаться, эти вздохи и тихие стоны того стоят…
Сайдири провела свободной рукой вниз по его животу и коснулась члена. Охнув, он подумал, что это нечестно, поднял на нее глаза, но так ничего и не сказал. Когда она играла честно, черт возьми?
Восхитительно. Такие осторожные, но твердые движения. Гораздо лучше, чем, сгорая от стыда, истязать себя самому, стараясь как можно быстрее и тише избавиться от напряжения, чтобы потом вернуться в лагерь, сесть в двух шагах от нее и снова делать вид, что ничего особенного не происходит. Но больше не нужно прятаться, пусть видит, что делает с ним.
И она смотрела. Облизывая губы и тяжело дыша, она переводила взгляд с его лица на тело и ей нравилось то, что она видела.
— Да, он всего один, что бы там про полуящеров не говорили, — уронив голову на подушку над ее плечом, криво усмехнулся Ланн, — надеюсь, ты не разочарована?
Тихо рассмеявшись, она отпустила его и скрестила ноги за его спиной.
— Ты можешь хоть немного побыть серьезным?
— Я серьезен, — сжимая ее ладонь снова, мягко ответил он. — Насколько голый мужчина вообще может быть.
На то, как она запрокидывает голову и кусает губы, чтобы не стонать, когда он входит в нее, Ланн мог бы смотреть вечно, но боялся, что в таком случае не продержится долго, так что глаза пришлось закрыть. Чтобы потерять голову, хватало и того, как она звала его по имени и просила не останавливаться. Как будто после долгой разлуки ему так уж много нужно…
Соленая от пота кожа, дрожащий шепот, тихий стон и восхитительное горячее тело, вздрагивающее от каждого толчка — она здесь, она принадлежит ему снова, и этого все равно мало. Проклятье, он считал, что может обходиться малым, он жил так всю свою жизнь, но стоит получить желаемое и тут же хочется больше. Она нужна ему каждый день: в его доме, в его постели, в его жизни… Только бы она тоже этого хотела!
Резко прогнувшись в спине, Сайдири сжала его руку так сильно, что суставы хрустнули, но боль была недостаточно сильной, чтобы о ней беспокоиться — зато помогла не сорваться в самый неподходящий момент. Со стоном выдохнув ее имя, Ланн свалился на бок и едва успел сделать пару движений рукой прежде, чем волна удовольствия накрыла его с головой.