— Ты видел её? — тихо спросил садовник.
— Да, — коротко ответил лакей.
— Она нас убьёт!
— Элизабет всё понимает.
— Правда?
— Это её Истинный Облик, он страшен, но и только, — объяснил лакей. — Хозяйка нас узнала.
— Я её боюсь, — помолчав, отозвался паникёр.
— Так и должно быть.
Оспаривать это утверждение собеседник не стал. Выдержал ещё одну паузу и протянул:
— Где Эндрю?
— Был в гостиной.
— Пойдём к нему?
— Забыл о решётке?
— Забыл, — вздохнул садовник. И вновь поник: — Мы умрём.
— Эндрю выберется, — уверенно произнёс лакей. — А наша задача — не попасться на глаза Шабу до тех пор, пока «Кокон» или Элизабет не порвут его или не вернут в клетку.
— Говори о Шабе с уважением, — попросил садовник.
— Почему?
— На всякий случай.
— Пожалуй, ты прав, — поразмыслив, согласился лакей. — Кто знает, как закончится их встреча с Элизабет.
Несколько секунд они молчали, и Кирилл уже хотел уходить, как вдруг садовник очень тихо и очень боязливо спросил:
— Как думаешь, «Кокон» не мог сделать из Эндрю… Ну, ты понимаешь… Защитника?
— Каждый из нас может стать защитником, — лакей постарался ответить твёрдо, но Кирилл услышал, что он изрядно волнуется.
— Я не хочу, — садовник почти рыдал.
— Нужно было думать, когда подписывал контракт. — Лакей цокнул языком. — Сейчас поздно.
— Я не хочу!
— Пойдём, посмотрим, можно ли подняться на третий этаж?
— Я не хочу, — ещё раз повторил садовник, а затем, почти без паузы, согласился: — Пойдём.
По всей видимости, ничего другого им не оставалось.
Кирилл же вернулся на площадку первого этажа и задумался.
Что такое «Кокон»? Что значит «стать защитником»? Кто такой Шаб? Почему он должен сдохнуть? Кто такая Элизабет? Впрочем, определение «хозяйка» объяснило почти всё. Интересно, это она изображена на картине?
«Не может быть, — сказал себе Кирилл. — Картина выглядит старинной, а об Элизабет говорят, как о живой».
Хотя после сражения с горгульей ни в чём нельзя быть уверенным…
А вопросы продолжили сыпаться:
«Что за когтистый оставил следы в гостиной? Почему плакала женщина? Куда делся дворецкий Эндрю? Он понял, что не должен никому попадаться на глаза? Но для чего разделся?»
— Дворецким здесь служит человек-невидимка? — горько пошутил Кирилл.
Затем ещё раз подёргал ручки второй двери и лифта — они по-прежнему оставались запертыми, вздохнул и направился вниз.
В условный подвал.
Шёл, как и наверх, медленно и осторожно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. В какой-то момент подумал, что неплохо было бы спрятаться, никому не попадаться на глаза, как советовал лакей, и дождаться, когда таинственный «Кокон» справится с проблемой, но зверь внутри, не открывая глаз, пробубнил: «Так не победим», и Кирилл ему поверил: до сих пор зверь ни разу не ошибся.
Дверь в подвал оказалась приоткрытой, как будто кто-то вышел и слишком слабо ею хлопнул. Или наоборот — слишком сильно. Как бы там ни было, дверь осталась приоткрытой, и в получившуюся щель пробивался электрический свет. Кирилл заглянул внутрь, готовый в любой момент её захлопнуть и броситься наверх, но не потребовалось.
В подвале царила тишина.
При этом здесь было светло, несмотря на то что фонари больше подошли бы для аварийного освещения на подводной лодке. Но фонарей оказалось много, вот и получилось ярко. Не так ярко, как в гостиной, но гораздо светлее, чем на лестнице и площадках.
Колбы фонарей защищены проволочной сеткой. Стены покрывает грубая жёлтая штукатурка, местами пошедшая трещинами. Повсюду ряды стеллажей, заставленных ящичками, сундучками, мешочками… Стеллажи делят большой подвал на зоны, перекрывают обзор, что же касается ближайшего угла — справа от входной двери, — то в нём свалены пыльные мешки, набитые чем-то сыпучим.
«Окна?»
Кирилл посмотрел на стены, но проёмов не увидел. То ли никогда и не было, то ли хозяева их заложили и заштукатурили.
— Будем надеяться, что рано или поздно мне повезёт… Ух, ты!
Разговаривая с собой, Кирилл медленно прошёл вдоль стеллажей, повернул и оказался… Эта часть подвала представляла собой гараж, в котором стоял один из самых прекрасных автомобилей в мире.