«Horch 951 Pullman», чёрный «Horch 951 Pullman»!
Идеальный! И, похоже, в идеальном состоянии. Во всяком случае, внешне автомобиль выглядел царственно.
«Интересно, откуда я знаю название марки? Машинка ведь редкая».
Восхищение изумительным авто заставило Кирилла на время позабыть об осторожности. Он обошёл машину вдоль правого борта, по-мальчишески ведя пальцем по блестящему металлу, задержался у бампера, любуясь видом спереди, заметил, что водительская дверца распахнута, нахмурился, сделал шаг вправо и в очередной раз выругался: рядом с автомобилем лежал здоровенный чёрный пистолет. Нет — револьвер. Только очень большой.
Чёрный, как Тьма, револьвер.
Он раскрыт, видимо, его собирались перезарядить, но не успели. Гильзы рассыпаны, но снаряженных патронов не видно, только гильзы…
А неподалёку от револьвера валялась форменная фуражка шофёра, закатилась за колесо, сразу не увидишь.
Ни крови, ни трупов.
И в идеально вычищенном салоне пусто, ни крови, ни трупов. А на полу с десяток гильз… всё правильно — десяток, потому что револьвер пятизарядный, а возить с собой больше одного полного запаса никто не станет — зачем? Шофёр, надо отдать ему должное, не струсил, стрелял до тех пор, пока оставались патроны, и лишь затем бросился бежать.
А в кого он стрелял, Кирилл догадался, когда увидел глубокие царапины на бетонном полу. И на стенах.
«Он прыгучий», — угрюмо заметил сидящий внутри зверь.
— Кто?! — выкрикнул Кирилл, но зверь пробурчал: «Не знаю», — и умолк. Видимо, база памяти у них была общая.
Но, чтобы представить случившееся в гараже, память не требовалась. Шофёр увидел когтистого и открыл огонь. Когтистый стал уклоняться, стремительно прыгая в стороны, на стену и даже на потолок, и постепенно приближался к шофёру. Тот расстрелял боезапас и попытался бежать.
Далеко?
Нет, не далеко.
Кирилл увидел опрокинутый стеллаж, подошёл к нему и поморщился: здесь крови было в достатке, потому что шофёру отрезали голову. Догнали, взмахнули чем-то острым, саблей, например… или длинным когтем… В общем, судя по линии среза, взмахнули чем-то длинным и предельно острым. Взмахнули один раз, и голова укатилась к стене. При этом локтем задели стеллаж.
Пол в этой части подвала шёл под уклон, а тело рухнуло так, что стекавшая кровь не испачкала одежду, и Кирилл, поколебавшись пару секунд, стянул с обезглавленного шофёра рубашку, френч, брюки и кобуру. Сапоги оказались малы.
Одевшись, Кирилл почувствовал себя гораздо увереннее. Вернулся к машине, подобрал револьвер, прочитал на одной стороне «РШ-12», на другой — выгравированную серебром надпись «MORTEM MONSTRUM», ничего не понял и убрал оружие в кобуру.
И странное дело: если в рукопашном бою с горгульей Кирилл чувствовал себя как рыба в воде и абсолютно точно знал, что делать, то появление револьвера подобных ощущений не вызвало. Оружие и оружие. Пока — чужое. К тому же — незаряженное.
И тем не менее, револьвер, который он окрестил просто «12», добавил уверенности.
Некоторое время Кирилл внимательно оглядывал стеллажи в надежде отыскать патроны, не нашёл, понял, что тщательный обыск займёт слишком много времени, вздохнул, положившись на удачу, и занялся воротами.
Они оказались очень мощными, будто хозяева готовились к осаде, и закрытыми необычайно плотно — без единой щёлочки, не позволяя взглянуть, что происходит снаружи. Справа от ворот висел блок управления с рубильником и двумя большими кнопками, но, несмотря на старания Кирилла, быстро проверившего все возможные комбинации, ворота не шелохнулись.
Может, протаранить их автомобилем? В кармане галифе Кирилл нашёл ключи, но, посмотрев на ворота, понял, что этого прекрасный автомобиль не переживёт. Да и жалко ему стало, если честно, крушить редкую машину.
— Оставим на крайний случай…
А следующее открытие подстерегало Кирилла в самом дальнем углу подвала — там обнаружилась клетка.
Не для собак.
Большая — в полтора человеческих роста, — кубическая клетка, крепко привинченная к полу и стенам. Её квадратного сечения прутья были сделаны из матового серебристого металла и мерцали, то расплываясь, становясь призрачными, ненастоящими, то вновь обретали резкость и чёткость. Проверяя неожиданно возникшую догадку, Кирилл взял с ближайшей полки какую-то банку, кажется, с бобами, бросил и не удержался от восклицания: банка пролетела сквозь ставшие призрачными прутья, как сквозь голограмму. Ударилась о стену, свалилась на пол и лопнула, когда её прошили ставшие твёрдыми прутья.
— Клетка не просто мерцает, она то теряет, то возвращает физические свойства!