Но услышал тишину. И какие-то щелчки. Тишина и щелчки. В них умерли вопросы, которые он хотел задать.
Тишина и щелчки.
Кирилл повертел в руке трубку. А если позвонить? Но как? Здесь нет ни экрана, ни кнопок, ни диска, лишь здоровенная, отделанная медью коробка, на боку которой болтается слуховая трубка… а в следующий миг вспомнил: нужно снять трубку и несколько раз надавить на рычаг. Старые телефоны автоматически выходили на связь с оператором телефонной компании, потому что номеров тогда ещё не было. Кирилл глубоко вздохнул, поднёс трубку к уху, вновь наклонился к переговорному раструбу и дважды нажал на рычаг.
И окаменел.
Потому что она плакала.
Женщина. Или девушка. Щелчки и тишина сменились горьким, судорожным плачем. Не громким, но настолько пронзительным, что Кирилл позабыл о своих проблемах и сочувственно произнёс:
— Не плачьте! Пожалуйста, перестаньте плакать, я вам помогу.
Но плач не прекратился. То ли несчастная не услышала, то ли не поверила в то, что ей можно помочь. Она плакала, а Кирилл молча слушал. А примерно через полминуты медленно вернул трубку на телефонный бок, помолчал и тихо сказал себе:
— Мне было очень страшно.
Нужно выбраться отсюда. И чем скорее, тем лучше.
А чтобы выбраться, нужно продолжить осмотр.
Камин очень красивый, отделан мрамором, и такой большой, что в нём можно зажарить быка. Справа и слева сидят, словно охраняя зев, мраморные горгульи. Неприятные, вырезанные со всеми отвратительными подробностями, размером с крупную собаку. Злые. И ещё одна, на редкость уродливая, прилепилась точно посреди каминной полки. Эта горгулья походила на клыкастую обезьяну с рогами и опасными когтями на крепких лапах. Скульптору удалось создать удивительно отталкивающую тварь, и Кирилл подумал, кем нужно быть, чтобы выставить такую мерзость в столь изысканной гостиной. Впрочем…
«Атланты» в углах тоже оказались не мускулистыми красавцами, а инфернальными тварями, и окружают их чудовища.
Кирилл решил проверить догадку, повернулся к ближайшему углу и услышал за спиной шорох.
И почему-то сразу понял, что нужно делать. Понимание пришло мгновенно, шорох разбудил дремлющего зверя, и тот уверенно распорядился:
«Сделай маленький шаг, покажи, что не придал шороху значения. Покажи, что ты растяпа. Но шаг должен завершиться падением…»
Кирилл не думал эти слова и не слышал их — он так делал. Зверь не диктовал, а управлял.
Маленький шаг вперёд, падение на пол, одновременно поворот, правая рука хватает каминную кочергу, которую приметил глаз, поворот продолжается, кочерга ложится и во вторую руку, получается блок, в который врезается…
ГОРГУЛЬЯ!!
Но тогда это обстоятельство не имело значения: горгулья, собака, человек — есть враг, его нужно убить, а кто он, можно выяснить позже. И Кирилл выяснил позже, изумившись тому, что на него напала та самая тварь, которая только что сидела на каминной полке. Позже изумился. А тогда он встретил каменную обезьяну на стальной прут кочерги, и не ожидавшая этого горгулья с хриплым криком отлетела прочь. Тут же собралась и вновь изготовилась к атаке, а Кирилл вскочил на ноги, перехватил кочергу в правую руку и чуть согнул колени.
Горгулья зашипела.
Бросилась вперёд, но он был готов. Нет. Он сам, ничего не помнящий, не был готов ни к чему, но в тот момент работал зверь. Или инстинкты. Кто-то из них… Но главное — этот «кто-то» прекрасно знал, что нужно делать.
Кирилл стоял до последнего момента, а затем молниеносно ушёл в сторону, резко взмахнул кочергой и отсёк гаргулье одно из каменных крыльев. Монстр завизжал, рухнул на пол, и Кирилл принялся хладнокровно добивать его, взмахивая кочергой до тех пор, пока под ногами не осталась лишь каменная крошка.
И лишь после этого поинтересовался:
— Ну и что здесь происходит?
Выразив таким образом удивление тем фактом, что на него напала скульптура. Да, неприятная, да, отталкивающая, но всё-таки скульптура.
— Какого чёрта здесь оживают статуи?
Ответа не последовало, и тогда он поковырял кочергой обломки — никакой крови, только камень, пыль и мелкие кусочки. И надо сказать, что из всех сегодняшних сюрпризов — амнезия, брошенная одежда, страшная царапина на полу, небьющееся окно и пожелание кому-то смерти — ожившая горгулья прочно заняла первое место.
— Галлюцинации или реальность? Полагаю, точный ответ я получу только, когда выйду отсюда. А выйти… Выйти… — Кирилл посмотрел на дверь и хлопнул себя по лбу: — Карточка!
Пластиковая карточка Говарда Небраскина! Её можно вставить в щель и отжать язычок замка. Получится? Кирилл не чувствовал себя опытным домушником, но отказываться от затеи не стал.