Следственный этюд
Глава 1
Саша сидит без света на кухне, рассматривая полуночный двор из окна.
Холодно. Очень, очень холодно. Она устала, сама толком не зная отчего. Тоска, противная липкая тоска в темноте заняла свое место. Эта тоска была с ней всю жизнь, поднимая голову в ночной тишине. И сегодняшняя ночь не была исключением.
Остальные что-то делали. Что-то полезное. Решали проблемы, искали возможности, в третий, а то и четвертый, и пятый раз выслушивали историю Миклоша, рассматривали документы… Ее никто не трогал. Не то чтобы Саша чувствовала себя лишней. Она привыкла жить одна. И хотя сейчас ее квартира была в доме, принадлежавшем наставнику, но даже сюда Серафим не заходил без предупреждения. Боня освоился легко, кажется, благоволя к Карине, и почти все время проводил где-то с людьми. Не с Сашей. Но, с другой стороны, она и без этого пушистого предателя жила прекрасно раньше. Дело было не в одиночестве.
Все пришло в норму. До недавнего времени Саша именно так считала. Пришло в норму после смерти Виталика, после понимания того, что магия существует. Тогда она только привыкла к тому, что мир изменился во время обучения, мир изменился вновь, теперь разрушив размеренное течение жизни начинающего адепта историей со Свободой. Только все опять вернулась на круги своя – и Дубы с голодом и болью. Чужой болью. И вот опять – только она привыкла к возросшей силе, к тому, что обучение скоро закончится и она станет членом Ордена, так это Миклош, это расследование…
Что внушил Паук ее семье? Зачем ему было все это?.. Этот маг, кем бы он ни был, ведь по сути, признался в том, что вырастил ее, дал силы, не вмешиваясь напрямую… Он – стоит за Свободой? Он – причина всех бед? Что тогда от нее нужно?
И многие другие вопросы. Как и на кого влиял это урод? Из-за него мать с отцом были несчастны? Погибли? Паук внушил отцу желание в будущем пойти на разборки и умереть? Паук отобрал у нее семью, желая ее одиночества – или в этом не было злой воли? Что говорил ей Михаил Бестужев на даче в воспоминаниях, о которых она ничего не помнит?
О чем она вообще не помнит из своего детства?
И другой, самый главный вопрос: кто она сама? Тогда, когда Саша ломала ритуал, грозивший погубить и ее, и соученика, пощечина Миклоша позволила отвлечься от начавшегося погружения куда-то в глубины Отражения. Это небольшое потрясение поставило все на свои места, позволило сложиться картинке… Но какие пазлы в этом образе себя были по-настоящему ее, а какие – вовсе нет? Что из того, что Саша считала частью своей жизни, было частью плана Паука, плана, о котором по-прежнему очень мало что известно, а что – ее собственным выбором?
Был ли нее вообще когда-либо выбор, или все уже было расписано и предопределено?
За размышлениями Саша не замечает тихого стука и вздрагивает в тот момент, когда на кухню заходит Серафим. В любом случае она бы не отказала ему в присутствии – дом-то его.
– Прости за нарушенное уединение.
– Это твой дом, – Саша чуть улыбается.
Серафим только качает головой, садясь в углу. Свет он не зажигает, и кухню по-прежнему освещает только полная луна за окном.
– То, что дом принадлежит мне, не дает права вторгаться в личное пространство каждого, кто в нем живет. Но у меня сейчас есть четкое ощущение, что твое уединение порождено тягостными думами, а не желанием отдохнуть от общества местной публики.
Саша чуть пожимает плечами. В ночной темноте все кажется несколько нереальным, так, что даже образ того, с кем именно она говорит, несколько размывается. Словно можно вести речь о чем угодно, не думая о последствиях.
– Извини. Я тебя от чего-то отвлекла.
– Все в порядке. На тебя много всего свалилось в последнее время, и быть не в порядке нормально, – Серафим чуть улыбается.
– Я справлюсь. Сама.
«Опять» не прозвучало. Но все равно укоризну в голосе Саше скрыть не удалось. Да, наставник хотел как лучше. Да, Серафим скрыл правду о ее возможностях как связанного с менгиром мага не со зла. Но… Но. Память услужливо подбрасывала ту самую историю с ложным обвинением и ее, как оказалось, инсценированным побегом в общину сектантов. К Свободе. И то, что тогда, когда нужно было ему, Серафим отвернулся. Во имя благих целей. Не со зла…
Саша думала, что пережила это. Приняла необходимость подобного решения. Но, увы, как оказалось, это было не так.
Кажется, наставник понимал ее ход мыслей. По крайней мере, на ее тон он отреагировал спокойно.
– Не всегда «сама» лучший путь, хотя я и понимаю, почему, сколько бы я ни говорил о том, чтобы ты обращалась ко мне, ты этого не делаешь. И – нет, я не ищу себе оправданий. Но есть вещи, которые, наверное, нужно объяснить. И нет смысла тянуть с этим. Я, Саша, много лет по своей основной специальности в Ордене спасаю магов. Вытаскиваю из всякого рода проблем и лечу раны. Я занимался этим до того, как покинул Орден на век, и продолжаю делать это и после. По одной простой причине, Саша. Единственное, в чем я убежден в этой жизни, так это в том, что сама жизнь ценна, как ничто иное.