Это, определенно, самый странный ужин за всю Сашину жизнь. Еда прекрасна, вино — не меньше. Но даже Обращенные рядом, которые только когда-то были людьми, а теперь, умерев, стали сами жить за счет других людей, не смущали ее больше, чем никак не желающее уходить из головы знакомство с кухаркой. Хотя, быть может, это занимало ее мысли потому, что подобные посиделки с незнакомцами всегда вызывали в ней стеснение и смущение, стремление молчать о себе и слушать других. И сегодня Саша, и так устав за день, старалась просто поддерживать светскую беседу и отвечать односложно на все вопросы собравшихся, которым, впрочем, достает такта общаться больше между собой, чем с новоприбывшей.
Расходятся все далеко за полночь. Последней уходит изрядно перебравшая Валентина — и выводит под ручку Сашу на крыльцо и ведет куда-то к сараям. Как-то выходит естественно и незаметно — для всех. Сама Саша приходит в себя только тогда, когда оказывается притиснута к прекрасному телу с одной стороны и бревенчатой стене с другой. Она не успевает возмутиться, как суккуба приставляет ей палец ко рту.
— Тихо, котенок. Я тебя не обижу. Только предупрежу и отпущу. Ты мне нравишься, — глаза Валентины приобретают какую-то манящую глубину. — Открытая. Невинная. Способная сострадать, а это редкость. Ваша кухарка боготворит тебя после двух минут знакомства — я прогулялась по ее чувствам. Ты — редкость в мире. И если хочешь остаться такой же — вали отсюда. Как можно быстрее. Иначе Андрей приручит тебя и через пару лет из зеркала на тебя будет смотреть чудовище. Поверь мне, котенок. И не распространяйся о нашей милой беседе, — суккуба почти целомудренно касается губами Сашиной шеи, и стремительно исчезает, растворяясь в темноте окружающего мира.
А Саша, успокаивая бешено бьющееся сердце, возвращается в дом, где захмелевшие Аня со Светланой не замечает ее отсутствия. Кажется не замечают, хотя взгляд подруга бросает все же довольно красноречивый. Саша благодарит их, помогает убрать тарелки, чем изрядно смущает все это время бывшую на кухне Тамару, и отправляется спать, толком не зная, радоваться или горевать по этому прожитому дню.
И по пробуждению на следующий она прекрасно помнит, как снился ее странный, но до жути реалистичный сон. Яркий и не истаивающий по пробуждению, как это обычно бывает.
Во сне Саша была на чердаке дома Ани. Только за окнами его почему-то расстилался бесконечный лес до горизонта, и никакой поляны с другими домами не было и в помине.
А еще она была не одна. Саша была в центре комнаты, и видела невысокую фигуру мужчины, стоявшего у окна и рассматривающего далекий лес.
Она знала, кто этот человек и меньше всего ожидала его здесь увидеть.
— Отец, — негромко говорит Саша. Мужчина, кажется, вздрагивает от этого обращения и поворачивается к ней. — Зачем ты здесь?
Отец чуть улыбается. Он молод, куда моложе, чем Саша его запомнила. Скорее улыбающийся юный парень с однажды виденного архивного фото, чем уставший от жизни глава семьи.
— А ты мне не рада?
— Рада. Просто… Ты не приходил. Никогда.
— Во снах все не то, чем кажется, Саша. Зачем… Я всегда рядом, помнишь?
Саша сглатывает, даже во сне вспоминая все, что произошло. Сглатывает — и не может задать ни один вопрос. Ни один из тех, что годами вертелся в голове. Отец же продолжает говорить:
— Хотел навестить тебя. Узнать, что и как. Как ты устроилась.
— Хорошо. И странно. Мне страшно здесь, — какой смысл врать во сне? — Все так непонятно. Словно, знаешь, где-то рядом есть чудовище, но я его не вижу. Что-то по-настоящему страшное есть среди этих милых приветливых лю…Затронутых.
— Так всегда и бывает, — отец чуть улыбается, — ты во всем разберешься. Не слишком увлекайся идеями этих ребят, ладно? У тебя есть своя собственная голова на плечах. Всегда была.
Саша улыбается.
— И еще одно — помни, что клятвы мага могут стать петлей на твоей шее, Саша. Никому и ничего не обещай, иначе Изнанка заберет тебя, и никто не сможет помочь.
— Не буду, — что-то промелькивает в сознании Саши. Подозрение. — А откуда ты знаешь, что я маг? И насчет клятв?
Отец чуть улыбается и Саше начинает казаться, что она никогда не видела этого человека. Никогда. Что есть в его мимике, в его жестах — чужое. Словно кто-то напялил маску, натянул образ, но так и не смог слиться с ним до конца. Страх пробегает по позвоночнику.
— Кто ты? — она делает шаг вперед, желая напасть на существо, выглядящее как ее отец. — Что тебе нужно?
— Я — предостережение. И только. Я не желаю тебе зла.
— Убирайся!
— Непременно, — отец-не-отец делает маленький шаг назад, упираясь спиной в оконную раму. — Никаких клятв, Саша. Иначе тебе никто и ничто не поможет.
Саша делает еще шаг вперед, замахиваясь, но ее собеседник растворяется в окружающем мире.
Спустя секунду она просыпается на чердаке.
Глава 3
— Не хочешь поохотиться?
— Что? — Саша резко развернулась, запутавшись в одеяле и едва не свалившись на пол с кровати.
Неожиданный вопрос разорвал мутные сонные образы, и теперь сердце бешено стучало в груди. Саша вертела головой в поисках источника звука. Она ведь жила одна, кто мог что-то говорить? Через несколько секунд она вспомнила, что она вовсе не у себя дома, а на чердаке Аниного жилища в лесном поселении. Через небольшие окна было видно, что рассвет еще не думал заниматься. Но Аня, стоявшая в домашней одежде около приотворенной двери, явно указывала на то, что вопрос Саше не приснился.
В следующий раз надо закрывать замок, а то так и поседеть можно от неожиданности — пронеслось в голове.
— Извини, разбудила. Отец собирается на охоту. Хотел меня с собой взять, но я это не слишком люблю. Не составишь ему компанию? Может, и понравится, развеешься, окрестности узнаешь. А то я обещала с ним пойти, но не люблю я это. Может, хоть не так обидно будет, что без меня. Прости что так, с корабля на бал, но непонятно когда у отца в следующий раз получится, а так ты хоть посмотришь, как у нас развлекаются.
— А я не помешаю? — сон с тем, кто выдавал себя за ее собственного отца, никак не желал покидать разум.
— Вовсе нет, только поможешь. Не бойся, он не на тебя охотиться собирается, — усмехается подруга. — Пойдешь?
— Ладно, — все равно уже проснулась. Да и в конечном счете благодаря Анне она вообще здесь. — Что-то нужно с собой?
— Я соберу все что надо, ботинки должны найтись. Так что как будешь готова одевайся да спускайся вниз.
— Хорошо. Сейчас.
Сборы не занимают много времени. Саша не из тех людей, кто уделяет внимание всякой ерунде вроде макияжа или масок для лица, тем более в такой обстановке. Да и вещей, которые нужно собирать, у нее нет.
В прихожей Аня вручает ей небольшой рюкзак.
— Еда, вода, спички и спальник, если решишь остаться на ночь где-нибудь подальше отсюда. Спасибо что согласилась. Честно говоря, я не большой любитель таких развлечений. Но отцу нравится. Наверное, всегда хотел мальчика, — Аня зевает. — Он ждет тебя около сараев, Серый не любит сидеть дома. Ладной, пойду досыпать. Удачи.
Саша кивает, надевает не ей растоптанные, но все же более-менее подходящие по размеру берцы, и выныривает в стылую предрассветную темноту. Не то чтобы она опасается оставаться наедине с оборотнем. Но все же. Чудный новый мир. И это предостережение суккубы…
Поляна погружена в туманную дымку. Свет нигде не горит, хотя Саше на секунду кажется, что из крайнего дома за ней наблюдает пышноволосая Валентина. Но только на мгновение. Анатолий действительно стоит около дальнего сарая. Рядом с ним сидит Серый, при приближении Саши поднимающий на нее внимательный взгляд. На секунду ей кажется, что пес сейчас залает, разрывая спокойную тишину, но вместо этого он только коротко фыркает и пару раз виляет хвостом.
— Доброго утра, — Саша улыбается оборотню. — Кажется, Серый меня помнит.
Саша и Анатолия, и его собаку видела только раз вчера у шлагбаума, но не на ужине. Оборотень, по словам Ани, не слишком жаловал собственный дом, появляясь там обычно на закате, и то ненадолго и тут же или уходил спать, или отправлялся дежурить. И вчера как раз было такое дежурство. Серый же и вовсе проводил время или с хозяином, или где-то за пределами поляны. Он и сейчас, кажется, не убежал только из-за близости Анатолия, все посматривая в сторону леса.