— Успокоиться, — еще раз повторяет гость, словно непонятливому ребенку. — Это место подчиняется тебе. Успокойся сама и успокой его. Ты же сама хотела нашей встречи.
Хотела. Сейчас Саша хорошо помнит, как ложилась спать с одной-единственной мыслью — еще раз увидеть человека, рассказавшего о камне и силе и задать ему вопросы. Или хотя бы отдохнуть вновь на поляне вместе с волком. И если речка продолжит шириться, вода смоет Человека в Черном. Это будет по-своему правильно. Но она смоет и это место. И все вокруг.
И ответы Саша очень, очень хочет услышать.
— Это твой мир. Сделай его таким, каким ты хочешь видеть.
Ее мир. Правда — ее.
Спустя секунду река грохочет все так же. Но уже чуть дальше от поляны, прокатываясь по опушке леса и смывая из него темноту, заливая корни елей, сосен, дубов и многих других, росших, кажется, в полном беспорядке деревьев. Темнота, правда, возвращается вновь. Но вода теперь текла в отдалении, теперь хотя бы не пытаясь смыть Человека в Черном, который вновь стоял на мосту через небольшой ручей.
— Сядь, — Саша сама опустилась на землю. Чувствовала она себя крайне неуютно без волка рядом — и поблизости от этого чужака. Но ей нужны были ответы. — И перестань выглядеть…так.
— Не могу, — насколько же невероятно странно было говорить с человеком с лицом отца и знать, что это не он. Знать, что настоящий отец мертв уже не один год. — Это твой мир. Здесь я ни над чем не властен.
Саша едва не рычит про себя и пытается заставить гостя выглядеть иначе. Спустя десяток бесплотных попыток представить кого-то еще на его месте она зарабатывает только головную боль и ощущение, что еще немного и река вновь окажется ну очень близко.
— Ладно, — она садится, поворачиваясь боком к этому созданию. Совсем выпускать его из виду Саша не намерена, но смотреть на лицо отца не хочет. — Но я все вижу.
— Не сомневаюсь, — сухо усмехается Человек в Черном. — Как я уже сказал — я в твоей полной власти. Ты сама звала меня.
— Звала. У меня есть вопросы.
— Спрашивай. Я для того и пришел.
— Ты приходил ко мне дважды, так? Первый раз в доме Ани — это был ты?
— Дважды, — Человек в Черном кивает. — Где и как — решаю не я.
— Но это было не здесь. Почему?
Человек только пожимает плечами.
— Наверное, потому, что это было послание.
— А теперь?
— А теперь я посланник, — он вновь пожимает плечами. — Это важно?
— Почему ты сказал, что нужно опасаться клятв? Откуда ты узнал?
— Я много знаю. Сказал, потому что хотел предупредить.
— И ты знал, что этот Андрей попытается заставить меня стать его вассалом?
— Заставить? — кажется, человек искреннее удивлен. — Глупец. К вассальной клятве нельзя принуждать, ее может дать только тот, кто искреннее готов служить и подчиняться. И теперь этому человеку едва ли светит твое добровольное согласие, а без него ничего не удастся.
— Ты говоришь так, словно разочарован таким исходом.
— Определённо — нет. Я был бы разочарован, если бы ты согласилась. Я просто удивлен, что все это было так открыто. На месте этого человека я бы постарался завоевать твое доверие и склонить к сотрудничеству, привлечь благами, обольстить, на худой конец. Именно поэтому послание и было отправлено.
— Поэтому?
— Выпутаться из сетей лживых речей куда сложнее, чем бороться с врагом. Искушение разит лучше меча, — странно было слышать это из уст того, кто выглядел как ее отец, пусть Саша и видела собеседника только боковым зрением. — А избавиться от принесенных клятв не в пример сложнее, чем на них решиться. Я хотел предупредить.
— Но зачем? Зачем ты мне помогаешь? — Саша окончательно потерялась в догадках по поводу того, кто это был. Человек в Черном точно не был ее фантазией — он не принадлежал к миру вокруг. Но все же существовал в нем.
— Ну кто-то же должен, — слабая улыбка, — я не желаю тебе зла, не нужно искать подвох.
Несколько секунд Саша молчит, собираясь с силами. Спрашивать ей больше не у кого. Коль это все равно сон.
— Если ты мне помогаешь… Черт. Вышло все по-идиотски. И я не знаю теперь что делать — сбежать к чертям или остаться у селян и посмотреть, что и как пойдет. Жить самой в лесу… Я плохо представляю как это. Охотиться, добывать еду, дом строить. С селянами… Они нормальные. Побаиваются меня, держаться в стороне, — пара обожающих взглядов как и пара явно ненавидящих — вот и все, что за сегодняшний, первый полный работы день в людском поселении получила Саша. — Но на их территории мои силы заблокированы этим Андреем. Полностью. На территории поселения, я только Отражение чувствую. И другие его вассалы… Обращенные. Тот же Антон, тот колдун, что дважды на фестивалях ко мне подкатить пытался, смотрит недобро. И это как-то…
— Напрягает, — кивает Человек в Черном.
— Не то слово. Они ходят поодаль — обученные Затронутые. Андрей, глава тут всего, обвинил меня в шпионаже на Орден, — Саша хмыкнула. — Прекрасный шпион без знаний в голове, гроша в кармане и мало-мальски простой сменной рубахи. То у людей, то у Ани побираюсь.
Тамара передала от Ани целый ящик всего необходимого, и Саша не могла до сих найти слов благодарности подруге.
— Многие обличенные властью видят во всем угрозу своему положению.
Саша только пожимает плечами.
— Да и странный этот Андрей какой-то… Боится словно бы меня, — здесь, в этом странном мире, Саше казалось, что можно было говорить все что угодно. — В лесу жить тяжело… Но здесь я не одна среди людей, и обученные недружелюбные Затронутые рядом. Если они вассалы, и их сюзерен спустит с поводка…
— Понимаю твой страх, — после небольшой паузы отзывается Человек в Черном. — Но, думаю, пока тебя все-таки хотят убедить дать клятву. Этот… Андрей что-то сказал тебе, накладывая блок?
— Ага. Про то, что я должна понять цену силе.
Гость кивает.
— Думаю, он сам понял, что обвинения и давление были плохой идеей. Ты нужна ему.
— Что?
— Ты нужна ему. Ты сильна. Если речь идет о том, кому поклялись в верности все остальные, то он может бояться противостояния с тобой.
— Бояться? — значит, Саше не показалось. — Но… Почему?
— Камень, — чуть пожимает плечами Человек в Черном. — Менгир признал тебя. Это значит, что ты сильнее этого человека. А сюзереном может быть только сильный. Самый сильный. Конечно, пока ты не сможешь состязаться с обученным магом. Но уходить или остаться… На территории этого человека ты будешь в безопасности. По крайней мере, какое-то время. Пока что-то не изменится на чаше весов. Местный властитель будет надеяться убедить тебя служить в обмен на возврат силы, будет желать сделать из тебя своего последователя. Так он сможет разом устранить угрозу и обрести сильного союзника. Сильнее любого из тех, что у него уже есть. Он сам не знает, кого видит рядом с собой, но верит, что ты и вправду можешь быть одаренным, но покинутым всеми необученным магом, которого, несмотря на не лучшее начало отношений, еще можно приручить и склонить на свою сторону. И пока он будет верить в то, что это возможно — давить больше не станет. А вот если ты решишь уйти — это будет брошенным вызовом.
— Который Андрей терпеть не будет, — негромко говорит Саша.
То, что сказал гость, казалось логичным. Хотя само его присутствие давило на разум все больше и больше.
Внезапно Саше захотелось, чтобы он ушел.
— Мне пора, — Человек в Черном поднимается на ноги. — Мне жаль, что все так сложилось. Но постарайся не торопить события. Ты поймешь, когда что-то изменится, — уверенности в его голосе хватит на десятерых. — Совершенно точно поймешь.
Саша фыркает. Хотелось бы ей быть столь же уверенной.
— Не сомневайся в себе.
Человек в Черном едва не бегом переходит мост, ныряя в темноту леса за ним. Леса, в котором вместо текущей речки теперь остались только проигравшие вновь вернувшейся темноте тонкие-тонкие ручейки воды, на глазах сходящие на нет.
Саша бросает на удаляющегося гостя последний взгляд, возвращаясь к воспоминаниям. Лицо отца, говорившего всегда «не сомневайся». Ровно такое же.
Не сомневайся. Верь себе и все получ ится.
Саша только фыркает — и где теперь эта вера в себя? Но почему-то воспоминание греет. Может отец не был идеальным, был наивным глупцом, был не всегда прав…