Не прошло и секунды, как три шахтера вновь выскочили на поверхность.
– Уже? – удивился Толя.
– Я ж говорил, они мгновенные! – подтвердил Филин.
– Ну, ладно, ребята, ни Пуха, ни других медведей! – воскликнул Кармэн.
Соломон с Толей взялись за руки одного шахтера, а Синеман с Филином получили по персональному. И тут же наступила тьма.
– Блин, такое чувство, что земли наглотался! – возопил Синеман.
Потом он прокашлялся и добавил:
– Ан нет, не наглотался!
Ребята огляделись. Они находились в довольно широком коридоре. Настолько широком, чтобы десять человек и трое шахтеров не чувствовали себя стесненными. Стены, потолок, пол – все было из невероятно утрамбованной земли. Слабый, дрожащий свет исходил из спички в пальцах Вотзехелла.
Толя повернулся к шахтерам.
– Спасибо, ребята, – сказал он.
Шахтеры молча кивнули и, отступив назад, растворились в стене.
Соломон не тратил время на прощание; он протолкался вперед и воскликнул:
– Тут дверь!
– Я бьюсь над этой загадкой уже секунду! – ответил Вотзехелл, поджигая другую спичку.
– Она заперта? – Соломон уже ощупывал тяжелую деревянную дверь, обитую железными полосами.
– Полагаю, да.
– Полагаешь? Ты что, не пытался ее открыть?
– Нет, чувак, не пытался!
– Почему?
– Ну как же? Она совершенно точно заперта! Ты посмотри, как все легко произошло: авария, шахтеры приводят нас прямо на готовое. Тут не может обойтись без облома! Я категорически утверждаю, что дверь заперта!
Соломон в замешательстве смотрел на Вотзехелла, черты лица которого при данном освещении стали отдавать чем-то демоническим.
– Ты издеваешься? – с надеждой спросил Соломон.
– Нет, это ты издеваешься! Когда бы я открывал ее? К тому времени, как я зажег спичку, как раз появились вы!
– Дебил, – проворчал Соломон и толкнул дверь. Она неожиданно легко распахнулась и, с грохотом ударившись об стену, попыталась вернуться обратно. Соломон остановил ее.
– Да, своим уровнем конспирации мы с ходу удивили половину крепости, – съязвил Вотзехелл.
– Слушай, ты чего сегодня такой остроумный? – раздраженно спросил Соломон.
– Сам не знаю. Может, уже войдем?
Только тут все сосредоточились на том, что происходило за дверью. Там было темно каменное помещение, заставленное ящиками. Света не было, но зато валялись несколько факелов. Вотзехелл первым вышел из тоннеля и, подобрав один из них, поджег его. Факел вспыхнул, радостно расплевываясь искрами.
– Это какой-то склад, – сказал Вотзехелл, осматриваясь.
– Может, оружейный? – предположил Сол.
– Не-а, не оружейный! – Синеман, вышедший последним, переглянулся с Филином. – Оружейный должен быть наверху, он хорошо охраняется.
Толя подошел к одному из ящиков и сорвал с него крышку. Там оказались старые, желтые от времени газеты. Любопытства ради, он пролистал одну из них. Газета, видимо, была желтой уже тогда, когда вышла из печати. Беременные кинозвезды, откровенные фотографии и сенсации, сенсации, сенсации… Глаз Анатолия задержался на двух рекламах. Одна гласила: «Сигареты „БЕЛОМОRE“! Почувствуй вкус дружбы народов!» Вторая же изображала мрачного парня с кислым лицом, двумя ведрами и в белом колпаке. Изо рта парня торчал окурок, а слоган под картинкой гласил: «Продукты компании „Угрюмый кефирник“. Угадайте, почему молоко убежало?»
– Чего там? – спросил Соломон.
– Газеты. Ерунда, – ответил Толя. – Как отсюда выйти?
– Тут дверь! – откликнулся Вотзехелл. И добавил с радостью идиота, чья мечта наконец сбылась:
– Она заперта!
Все подошли к этой двери. Соломон, не доверяя товарищу, попробовал потолкать дверь, но та не шелохнулась.
– Филин, куда ведет дверь склада? – спросил Синеман.
– Не интересовался, – пожал плечами Филин. – А какая разница?
– Придется ломать, но не хотелось бы привлекать внимания.
– А… Ну, тогда ломайте! Если бы тут кто-то ходил, то я бы знал.
Вотзехелл не заставил себя упрашивать. Он отступил на шаг, а потом рванулся вперед и ударом ноги вынес дверь из проема. Она пролетела с метр, а потом ударилась о противоположную стену. В неровном свете факела все увидели длинный коридор.
– Поздравляю, мы в крепости! – прокомментировал Синеман.
Дон проснулся в отвратительном настроении. Обычно он вставал в семь часов утра, стараясь не позволять себе никаких поблажек. Годы его были уже не юными, и только железная воля помогала ему выглядеть на десяток лет моложе, чем есть. Строгий режим, тренировки, правильное питание, закалки… Это все скрадывало большую часть дня, но никто не мог бы сказать, что дон пускает дела на самотек. Напротив, он был в курсе всего.