– Ложись! – заорал Соломон.
Люстра с грохотом протаранила столешницу, расколов ее на две части, которые силой удара разнесло в разные стороны. Слева остались Вингер, Годоворд и Вероника, а справа – Сол, Толя и Вотзехелл.
– Ни руля себе, какие он штуки вытворяет! – удивленно сказал Вотзехелл.
Перестрелка ненадолго замерла. Отчасти из-за очередного удивительного события, а отчасти потому, что в зале опять появились новые персонажи. Первым вбежал Морлок, за ним – свора мертвецов, а последним прихромал Абрам. Люди Мистера, обнаружив у себя в тылу такие неприятности, приготовились продать свои жизни так дорого, как это только возможно, но Морлок предупредил стрельбу.
– Нам нужен только дон! – воскликнул он. – Остальные – будьте благоразумны!
Мистер не думал долго. Он уже убедился во многом. Например, в том, что твердыня дона поколебалась за один единственный день больше, чем за триста лет своего существования. Мистер понял, что дон отнюдь не поблагодарит его за потворствование поединку с доктором. Нельзя сказать, что его сердце развернулось в сторону доктора; скорее уж, оно отвернулось от Гана. Дон готовился к чему-то, во что совершенно не посвящал своего друга, лишь по смутным намекам Мистер мог понять, что там, дальше, от него уже не будет прока. И, в конце концов, Мистер был в мафии давно и умел делать ставку на лидера.
– Не стрелять! – приказал он своим.
Морлок показал пальцем в сторону дона:
– Идите, и скажите ему все, что хотели!
Мертвецы мгновенно окружили своего создателя. Если бы Морлок не был так увлечен своей идеей, если бы не видел себя и только себя главным героем этой истории, он бы обратил внимание на то, что дон только улыбнулся при виде оживленцев. Да и его люди не открывали огонь и не паниковали.
– Ну, и чего вам надо? – спросил дон.
– БАБ! – хором гаркнули мертвецы.
И посыпались развивающие тезис предложения:
– А то скучно, в натуре…
– Никакой романтики в жизни!
– Мало что мертвые, так еще и одинокие!
– Неужели нельзя поубивать немного хорошеньких проституток?
– Толя, как мы к этому относимся? – спросил Соломон, задумчиво глядя на мертвецов, осаждающих дона непристойными предложениями.
– Даже и не знаю, Сол, – признался Толя.
Морлок тем временем решительным шагом прошел к другой половине стола. Перестрелка угасла совсем: люди Мистера хранили нейтралитет, люди дона тоже не стреляли и опасливо выбирались из-за стола. Толя глянул туда, где раньше лежала Рели, и не увидел ее.
– Где моя дочь? – крикнул Абрам, вертя головой. Увидев Толю, он подбежал к нему.
– Анатолий, простите, мы не смогли… Говорили, что девушек приведут сюда, это так? Где Рели?
– Да, здесь они, – сказал Толя, сам пытаясь отыскать взглядом Рели. – Вон Вероника…
Вингер не поднял оружия при виде Морлока. Он с улыбкой встал ему навстречу и очень удивился, когда тот оттолкнул его в сторону. Вероника, увидев, что Морлок направляется к ней, оставила Годоворда и поднялась, глядя ему в глаза.
– Вы пришли вовремя, – сказала она, чувствуя, что тот чего-то от нее ждет.
– Точно, – кивнул Морлок. – Спасибо, Богиня, что привела нас сюда. Победа за нами. Прощай!
Толя единственный почуял неладное, увидев, что Морлок поднимает автомат. Он шагнул к нему, не веря своим глазам.
Автомат задергался в руках Морлока. Сегодня он не произвел еще ни одного выстрела, и магазин был полон. И все пули до единой вонзились в беззащитное тело Вероники.
Глава 21. Надежда умирает после дней!
– Иван грозный не собирался умирать в этот день!
– Ах ты сука! – прошептал Соломон в наступившей тишине.
– Вот! Вот, одна! – завопил мертвец. – Дон, давай…
Вдруг в зале сверкнула ярчайшая вспышка. На миг ослепли все, а когда зрение вернулась, все вокруг было расшвыряно в стороны: люди, покойники, столы, грибы… Толя, которого вместе с Вотзехеллом и Соломоном отшвырнуло в один угол, посмотрел вверх и удивленно вскрикнул.
Под потолком, плавно взмахивая огромными белыми крыльями, парила девушка, в которой уже весьма трудно было признать Веронику. Ее прежняя одежда исчезла – тело покрывала какая-то серебристая паутинка, поверх которой был надет легкий доспех. Из под изящного шлема выбивались ее длинные светлые волосы. В руке она держала меч, одна рукоятка которого была размером с ее локоть. По длинному серебристому лезвию пробегали сполохи солнечного огня.