– Кто ж это? – удивился он, когда грузовик замер около него, подняв облако пыли.
Дверца открылась, и на землю спрыгнул незнакомый Шмыглику парень. С виду – ровесник.
– Здорово, я – Син! – представился он, весело протягивая руку.
– Шмыглик, – Шмыглик, пожимая руку, чуть не сошел с ума – парень совершенно не читался! Он, подобно грузовику, снаружи, как и внутри, был весь какой-то бестолковый, неожиданный и непонятный.
– Забирайся, Шмыглик!
Шмыглик нерешительно залез в кабину и посмотрел в холодные и злые глаза водителя. Этот был постарше него и поздоровее.
– Здравствуйте, – промямлил Шмыглик, чувствуя, что здоровается с монолитной глыбой.
Син запрыгнул вслед за ним и захлопнул дверь, погрузив Шмыглика в пучину нервной клаустрофобии. Грузовик тронулся.
– Это программа «Гаси», канал ФАК-ТВ, под эгидой «Августо ентертейнмент» и «Мас. Штаб компани». Меня зовут Синеман, нашего водителя – Вотзефак. В нашем «Гаси» не надо платить деньги, но и тебе, парень, никто не заплатит. Однако если ты не будешь давать правильные ответы, то осознаешь потаенный смысл названия нашей программы!
– Господи! – взвизгнул Шмыглик. Из всей услышанной белиберды он уловил лишь главное: Синеман и Вотзефак! Эти имена были на слуху.
– Начнем с простых вопросов, цена которым – твои зубы! – жизнерадостно продолжал Синеман. – Первый вопрос: «Паркер» – это ручка, или человек-паук?
Шмыглик лихорадочно соображал. Он не знал, что такое «Паркер», не знал, что такое ручка, а словосочетание «человек-паук» вообще поставило его в тупик.
– Раз. Два. Три, – хладнокровно сосчитал Синеман. – Ваш ответ?
– Я не знаю!
– Вотзефак, гаси.
Вотзефак лениво оторвал правую руку от руля и резко двинул Шмыглику в челюсть. Шмыглик пискнул и выплюнул себе на руку окровавленный резец (в смысле, зуб).
– У вас все еще осталась жизнь, – заметил Син. – Хочу также заметить, что у вас есть две подсказки: первая – попросить помощи у Господа Бога, и вторая – прозвонить «цешкой» трансформаторную будку. Хайтек – инженер погибший, из избранных, – рассказывал Вингеру – это что-то!
– Син! – прикрикнул Вотзефак. – Не отвлекайся.
– А, точно, прости, – спохватился Синеман. – Итак, переходим к более сложным вопросам, которые стоят перед нами. В чем смысл жизни?
Шмыглик застонал. Он уже понял, что попал к конченым отморозкам, и его шансы выбраться равняются нулю.
– Я не знаю, – всхлипнул он. – Отпустите меня, пожа…
– Гаси!
Шмыглик уныло сплюнул второй резец.
– Ты снайпер, Вотзефак! – восхитился Син.
– Опыт! – самодовольно признал Вотзефак.
– Итак, отвечаю на свой собственный вопрос. Смысл жизни, мой дорогой Шмыглик, состоит в том, чтобы правильно ответить на третий вопрос. Как найти подземный ход, что ведет в крепость?
Шмыглик похолодел, остолбенел, онемел, опешил, обомлел и далее по списку шаблонов и штампов.
– Я не знаю, – прошептал он.
– Слышь, парень, ты у нас за сегодня уже третий ничего не знающий! Первые два в фуре, льдом обложенные! Давай, вспоминай, рейтинги падают!
Шмыглик заплакал. Предать дона значило умереть. Не предать значило, возможно, нечто похуже. Да тут еще Синеман наклонился к нему и доверительно сказал:
– Самое страшное, что это еще не самое страшное.
– Ну? – Вотзефак начал терять терпение.
– Да, действительно: ну? – подтвердил Син. – Будешь исповедоваться?
– Нет!
– Жадница! – проворчал Синеман. – Вотзефак, друг, останови где-нибудь в тихом местечке.
– Не-е-е-т! – в панике заорал Шмыглик.
– Понятно уже, что «нет». Потому и в тихом местечке.
– Нет, «нет» – в смысле, не надо останавливаться, я все скажу!
– Здорово ты придумал – не надо останавливаться! Что ж нам теперь, вечность тут круги наматывать? Ну, ладно, давай, рассказывай!
Шмыглик покрутил в воздухе пальцами и жалобно сказал:
– Ну, как я так объясню? Дайте хоть карту!
Синеман открыл бардачок и достал оттуда вчетверо сложенную большую карту. Она принадлежала кому-то из людей дона, так что была куда более подробной, чем все остальные. Шмыглик на мгновение задумался, а потом уверенно ткнул пальцем в бумагу.
– Здесь!
Синеман склонился над картой, и даже Вотзефак на мгновение скосил взгляд.
– Ты точно уверен? – спросил Синеман.
– Да, точно.
– Ты соображаешь, что будет с тобой, если это окажется ложью?
– Прекрасно понимаю.
Синеман еще секунд двадцать изучал карту и Вотзефак начал нервничать.