— Проезжай на хер!
Ласково. Тут всех так приветствуют или его одного?
Бочка загрохотала по брусчатке. Он даже и не пытался управлять этим одром в упряжи. Буйвол или вол, или как там его, шел сам — размеренно и уверенно по неоднократно накатанному маршруту. Осталось только дождаться более пустынных улиц и можно будет спрыгнуть и скрыться под мантией. А пока тянулся местный Пикадилли. С топотом волов, со скрипом колес, шарканьем ног, сомнительными ароматами из домов и откровенным смрадом из канав. Занесло же его в этот неблагополучный мир. Интересно, а серебряный век выглядел так же? Тогда ну его туда, куда его только что послали охранники на въезде.
Дементор всех возьми. Накаркал.
— На хер! На хер!
Опять это ругательство. На этот раз кому оно адресовано? Опять мне? Ну это уже перебор!
К бочке протолкался какой-то замухрышка в козьей шкуре, схватился за выступ оси и затараторил, перекрикивая шум толпы.
— Ты чего не торопишься? Сам десятник поставил золотой на победителя! Кузнец уже третью подкову доламывает в ожидании тебя. Если через полступени не появишься — проиграешь. Тогда бочку твою точно отнимут. Ты чего молчишь, на хер?
— Прекрати лаяться! — рявкнул Поттер хриплым голосом. Вот это зелье у Снейпа! Даже голос точно копирует.
— Да кто на тебя лается! Посмотрите на него, уже и слова сказать нельзя! Господин десятник ждет твою рожу в круге! Ты, Нахер, еще пожалеешь, что со мной так разговариваешь. Забыл, кто твои ставки бережет? Эту бочку тебе кто помог купить, а? Ты раньше черпал дерьмо, а теперь возишь, так что, из-за этого очень важным стал? Проиграешь или не явишься — получишь вместо бочки ведро без ручки!
Тут до Гарольда дошло, что он сподобился принять облик здоровяка-золоторя с весьма сомнительной кличкой. Или даже именем. Как же теперь отвязаться от этого козлошкурого придурка?
М-да, владельца бочки он подвел здорово. Теперь по его милости мужик потеряет свой завидный социальный статус. Ведь явно же есть разница: черпать или возить. Хорошо, попробуем помочь горю. Силы в его теле не меряно, а ловкость и своя имеется.
— Ладно, поехали туда. Где тут свернуть проще? — рявкнул он, подражая хамоватому собеседнику.
Козлошкурый затряс головой от негодования.
— Ну надо же, какого важного из себя строит! Уж и дорогу тебе покажи. Как обнаглел, однако. Послал бы я тебя, Нахер, да там и моя четвертушка золотого вложена. Ты только помни, что у Кузнеца главная сила в левой руке. В левой! Правой-то он клещи держит, а левой молотом бьет. Слышишь али нет? Зазнался ты, Нахер! Совсем зазнался.
Как он надоел, однако. Бочка подкатила к небольшой площади между домами, на которой гудела разношерстная толпа мужчин. Кто пронзительно крикнул:
— А вот и Нахер! А говорили: не придет, струсит. А он вот он! Лучший боец боковой рогатки — Нахер!
Толпа взревела. Гарольд хладнокровно огляделся. Судя по всему, его здесь знают и любят. Золотые на него ставят и ему от этого что-то перепадает. А где противник? А, вот. Здоровый кабан, но не крупнее нынешнего золотарского обличья Поттера. Правда, бицепсы у него... хм, и трицепсы...
«Палочки и кинжал скрыты заклятием на случай обыска, главное не оплошать в драке, — подумал Гарольд, — и ведь правила знать неплохо было бы».
Тут ему неожиданно пришла помощь в лице козлошкурого. Он поднялся на какую-то подставку и оттуда заорал:
— Круг! Делаем кру-у-уг! Начинаем наш последний бой при этой луне! Пусть победит сильнее-е-е-ейший! Наше единственное правило...
Самодеятельный конферансье сделал паузу, и сотни глоток дружно заорали:
— Никаких пра-а-ави-и-ил!
Уже легче!
Поттер слез с бочки. Сбросил с плеч засаленную куртку. Рисуясь, с хрустом вывернул суставы пальцев, пощелкал шейными позвонками, копируя поведение бойцов в каком-то дешевом магловском шоу, виденном по телевизору в далеком отрочестве.
Осталось не промахнуться с ритуалом или приветствием перед боем. Но отсутствие правил, видимо, распространялось и на приветствие перед боем, потому что верзила-кузнец размахнулся и с десятка ярдов кинул в него пригоршню нечистот.
— Нахер! Пожри перед смертью!
«Ого?» — подумал Гарольд. Впрочем, им овладело какое-то веселое бешенство. Ничто не могло его сейчас смутить или вывести из себя. Он выхватил из толпы одного из поклонников Кузнеца, совал с него рубаху и вытер лицо.
— Я только утерся, а умоюсь твоей кровью! — рявкнул он яростно.
Толпа радостно взвыла. Видимо, хороший тон обмена любезностями между противниками был полностью соблюден. Кодекс боя, блин, на хер!
Соперники двинулись на встречу друг другу. Толпа чуть притихла и подалась назад, освобождая пространство для драки.