Айрин сделала знак Гарри сидеть тихо и спустилась по ступеням ко входу. Она остановила первого попавшегося возчика: крупный сильный мужчина с кнутом в руках чуть не обделался от страха. Никогда внимание служительниц не приносило ему ничего хорошего.
— Стой! Мне нужна твоя служба! Во имя Матери!
Несчастный пошлепал губами и натужно просипел принятый отзыв:
— Именем Её!
— Мне нужна твоя повозка! Где она?
— Вот моя бочка, госпожа, — дрожащим голосом ответил несчастный водовоз.
— Ты уже опустошил ее?
— Да, госпожа. Я шел отметить поставку к приказчику.
— Я отмечу все сама. Отгони ее вот под тот навес. И поживее! — скомандовала Айрин непререкаемым тоном.
Мужик бегом бросился исполнять приказание. Девушка прошла вслед за ним.
— Сними свой армяк. Давай его сюда. Стой здесь и жди меня!
До окончания общего танца оставалось совсем немного времени и следовало торопиться. Она легко взбежала по ступеням и сунула одежду Поттеру.
— Надевай быстрее! Подними воротник! Хорошо. Иди за мной и не оборачивайся.
Почти бегом она сбежала во двор сквозь толпу шарахнувшихся в разные стороны смердов. Гарри изо всех сил поспешал за ней. Его ощутимо шатало из стороны в сторону. Видимо, сказывались те странные напитки, которыми его потчевали с самого первого дня прибытия в обитель.
— Садись на передок и не оборачивайся! Разбери вожжи и жди команду!
Мужик, не переча, полез на повозку.
Айрин открыла широкую горловину бочки и знаком показала Гарри залезать внутрь. Хорошо хоть, что от посторонних взглядов их скрывал невысокий навес. Юноша подчинился, ведь они изначально договорились, что он беспрекословно и быстро выполняет все команды девушки. Айрин отбежала за угол замка и вернулась уже верхом.
— Поедешь в сторону Храма! Трогай! — вполголоса скомандовала она возничему. — И держи рот на замке, если язык дорог! Во имя Матери!
— Именем Её! — ответил ошалевший мужик и хлестнул своего вола кнутом.
* * *
Подъем по лестницам заставил Гарольда вспомнить Хогвартс. Здесь были такие же высокие потолки и массивные лестничные пролеты. Только пустовато у них тут. Видимо, все на танце. И это очень хорошо. Меньше вероятность с кем-то столкнуться, кого-то задеть и тем самым выдать свое присутствие.
Поттер уже немного отошел от первого напряжения: при первой попытке наложить заклинание на послушниц Матери он очень волновался. Еще свежи были воспоминания, с каким трудом его слушалась магия, когда он пытался сражаться с красными жрицами в министерстве. Если бы он и здесь встретил такое сопротивление, то, вероятно, отступился и поискал бы другие варианты для вторжения в обитель Матери. Но ни первый Конфудус, брошенный в стражниц на воротах, ни Империус, наложенный на матрону, никак не отличались от обычных. И Гарольд решил идти в своих планах до конца. Драко о них еще не знает. Для него это будет сюрприз. И вряд ли приятный.
Тем временем они поднялись на восьмой этаж, который оказался последним, и пошли по совсем уже пустому коридору. Матрона остановилась у одной из дверей и равнодушно сказала:
— Это здесь.
— Алохомора! — не стал мудрствовать Поттер.
Что-то щелкнуло, и дверь со скрипом распахнулась. Гарольд быстро втолкнул внутрь женщину и Драко, вошел сам и запечатал вход Коллопортусом.
В комнате было пусто. Но совсем недавно в ней кто-то был. На столе остатки еды. Измятая постель. Приоткрытая дверь в какую-то боковую каморку. Поттер заглянул в нее — ванная комната и горшок. Он прошелся по комнате, рассматривая вещи. Одежда мужская. И размер большой. А вот с постелью не все так однозначно. Вот этот платок Гарри явно не подошел бы. И что это? Две вмятины на подушках? Странно.
— Где Поттер? — мрачно спросил он матрону, сбрасывая с себя мантию-невидимку. Если женщина и удивилась внезапному появлению мужчины, то на ее лице это никак не отразилось.
— Я не знаю. Он должен быть здесь. Через две ступени его должны были забрать на обряд зачатия. А сейчас он должен быть здесь, — спокойно повторила она.
— А где его… того… этого… обряд этот ваш где проходит? Здесь?
— Чужеземец! Обряд проходит перед ясными очами Матери, а не в этой вонючей клетке.
Высокомерию в голосе служительницы мог позавидовать в свои лучшие времена Малфой-старший.