Шмели и Бунин
На стихотворение «Последний шмель» И. А. Бунина — несмотря ни на что, с почтением.
1.
Может, Бунину шмель в этот день показался
Заунывно гудящей певучей струной
Потому, что Иван Алексеевич взялся
Тосковать, как положено барину в зной.
Глазки очень устали от яркого света,
Опустели поля и разросся бурьян.
Шмель уныло нажу́жживал арию лета, —
Был Иван Алексеич тоской обуян.
Он всё думал о том, что мечты человечьи,
Все глубины глубин не понятны шмелям,
Этим бархатным пчёлкам с янтарным оплечьем,
Не подверженным скуке и прочим соплям.
2.
Лаванда чуть ли не всё лето
Цвела, цветёт и будет цвесть.
Шмелей с рассвета до рассвета
В её кустах чудны́х не счесть.
По-бунински золотоплечи,
Но неожиданно легки,
Они лавандовые свечи
«Окучивают» по-мужски:
Кружат и мечутся меж нежно
Благоухающих цветов
И искушают безмятежно
Руладами жужжащих слов.
И так весь день, и так всё лето —
Пока их холод не проймёт,
Шмели с рассвета до рассвета
Кружат в лаванде хоровод.
3.
Лаванда и шмели не знают
Что наступил сентябрь унылый.
Цветы цветут, шмели летают,
Золотоплечи, быстрокрылы.
В их удивительном полёте
Среди чарующих соцветий
Есть восхищающее что-то
И что пытливый мозг бередит.
Как удаётся этим пчёлам,
При их не маленьком калибре,
Массивным, толстым и тяжёлым,
Летать с изяществом колибри?
Ах, впрочем, мир прекрасен этим
Клубком загадок, белых пятен.
И лишь сентябрь за гранью лета
Вполне и ясен, и понятен.
* * *
Мы Шрёдингера кошку
В своём эксперименте
По неопределённости
Размазали слегка:
Она жива немножко
И в этом же моменте
Она — хвала мудрёности —
Немножечко мертва.
Мы так и этак мерили
Все доли вероятности,
Расхлёбывали ложкою
Кванто́ванный расчёт.
В простой исход не верили,
И вот в научной рьяности
Открыли шкафчик с кошкою —
Там оказался кот!
* * *
Да будут ли вспоминаться-то
Когда-нибудь в пьяном загуле
Две тысячи девятнадцатого
Холодные дни июля.
Быть градусу, сколько не бейся,
Высоким по прихоти чьей-то,
А вы мне твердите про Цельсия
И какого-то там Фаренгейта.
Жара будет до исступления
При норде, норд-осте, норд-весте.
Дождёмся-таки потепления,
Но может быть, лет через двести.
* * *
Лучики солнца
в проёме окна
Издевались
над утренней тенью.
Летняя ночь
была холодна,
Несмотря
на глобальное
потепленье.
Наверное,
если бы не оно,
То снег
заметал бы
в июле (!)
И это бы утро,
и это окно
С занавеской
из тонкого тюля.
Нобеля точно ещё вруча́т
Не раз
американским
гениям,
Которые снова
расскажут про ад
Глобального потепления.
* * *
…И в нашем радостном Эдеме,
Дарящем светлые мечты,
Исчезнет всё — развеет время
Здесь все, какие есть, следы.
Поползновения людские,
Как в пыль истлевшее тряпьё,
Рассеются… Эх, энтропия —
Она такая, мать её…
Петрарковое
1.
Не всем Петраркам суждено
Воспеть в стихах свою Лауру.
И вечерами пить вино,
О деве грезя белокурой.
Продав последнее добро,
Купить чернил большую флягу,
Ломать гусиное перо
И рвать в порыве чувств бумагу.
Чтя из прелестниц городских
Свою красавицу особо,
Вкраплять в высокопарный стих
Эпитеты высокой пробы,
Описывать точёный стан
Своей красотки слогом жарким.
Но и не всем Лаурам дан
Их прославляющий Петрарка.
2. Сонет канцоньерный
День шёл не по плану — ярко!
Нанизывая слова,
Сонет завершал Петрарка
И полон был торжества.
На жизнь и на смерть Лауры
Написанные стихи
Звучали и живо, и хмуро,
И были весьма неплохи.
Сонеты Петрарку бодрили:
В них он и Лаура жили.
Но, Господи, благослови! —