Правительство подкупало и членов Палаты общин, но им не давали должностей, а устанавливали пенсии и единовременные выплаты. В 1739 г. на жалованье правительства находилось до половины членов палаты общин (около 300 человек), на каковые цели было истрачено около 200 000 фунтов.
Невероятных масштабов достигало казнокрадство. Министерский пост был вернейшим способом обогатиться.
А с другой стороны, правительство старалось жестко принудить «нижние 85 %» англичан к почти даровому труду.
Законы под страхом жестоких наказаний воспрещали беднякам самовольный переход из одного прихода в другой. Их пороли плетьми и заточали в специальные «работные дома»: тюремный режим, каторжный труд, раздельное проживание полов. Если предприниматели просили об этом, приходские власти сами «поставляли» нужное число людей.
Ставки заработной платы в каждом приходе устанавливали мировые суды. Повышать эти ставки было категорически запрещено под угрозой больших штрафов.
Особенный спрос в промышленности был на детей бедняков, которых в самом раннем возрасте отрывали от семьи и которым платили в два — два с половиной раза меньше, чем взрослым. Смертность в казармах для детей на шахтах достигала 30–40 % в год.
Считалось, что в Австралии удивительный климат: волшебным образом он делает каторжников честными людьми. Но большинство сосланных в Австралию и не были никогда преступниками. Часть «каторжников» совершили такие незначительные преступления, что о них и говорить несерьезно. По английским законам того времени кража любого имущества более чем на 6 пенсов (одна сороковая, 2,5 % фунта) каралась смертной казнью. Другие были сосланы за «бродяжничество» — то есть за то, что были нищими и безработными.
С конца XVIII века стремительно растут новые промышленные центры — Манчестер, Бирмингем, Ливерпуль, Лидс и другие. В основном, это грязные, неблагоустроенные города, где огромные пространства занимают промышленные зоны и районы типовой малоэтажной застройки, однообразные и неудобные для жизни.
В 1900 г. 90 % британцев снимали жилье. Теснота неописуемая, по 5–6 человек в комнате. На вопрос отца, «где мама», шестилетняя девочка ответила: «В помещении».{38}
Жизнь в городах непрестижна… А в сельской местности престижна жизнь не крестьянина, а скорее обеспеченного горожанина. Сельская Британия пустеет, в ней образуются «пустоши» — районы, откуда почти все население ушло в поисках работы.
К 1800 г. в Англии возникло 56 «гнилых местечек» — округов, где проживало совсем мало избирателей, но от каждого из которых по традиции избиралось столько же депутатов, как и от крупных городов. Жители таких мест могли довольно выгодно торговать своими голосами.
От местечка Ганитон члена парламента выбирали 350 человек. Каждому из них полагалось в разное время от 5 до 15 фунтов. В местечке Грампаунд жило всего 42 человека, и они тоже посылали в парламент одного депутата! Их голоса стоили подороже — по 70–80, а к концу XVIII века — и по 350 фунтов.
Промышленный переворот поставил Британию на грань новой гражданской войны. Крестьяне сопротивлялись огораживаниям. Петиций в парламент с жалобами на огораживания известно больше тысячи. Число вооруженных выступлений было не меньше, но всех мы не знаем: учитывались они не как восстания, а как разбойные нападения. А то и вообще не осталось никаких сведений.
Рабочим машины несли не богатство, а безработицу. Изобретатель прялки «Дженни» Харгривз едва унес ноги от разъяренных прядильщиков. Лишаемые работы люди устроили в его доме погром и поломали все механические прялки.
Борцов с машинами стали называть «луддитами»: ходил слух о неком Неде Лудде, который уничтожил первые чулочные машины. Существовал ли в действительности Лудд, до сих пор не известно. Но в него верили, его называли «Король Лудд» или «Генерал Лудд».
В наше время «луддит» — слово почти ругательное. Эдакий доморощенны враг технического прогресса, борец с новым и совершенным. Тогда же «подданные» «короля Лудда» старались избежать голодной смерти. Они собирались по ночам на торфяниках, окружающих индустриализованные города. Там они обменивались оружием, занимались строевой подготовкой. А потом нападали на фабрики, ломали и сжигали машины, громили продовольственные лавки, убивали членов магистрата, офицеров и полицейских.
Уничтожение машин парламент объявил наказуемым смертной казнью. Известно, что в 1813 г. 17 человек были казнены, а больше двух тысяч луддитов было отправлено в Австралию.
Есть забавное место в «Записках Пиквикского клуба»: когда мистер Пиквик привозит в некое место известие о подходе повстанцев и власти проявляют очень большое беспокойство, вплоть до созыва ополчения.{39} Забавное поведение нелепых английских чудаков? Вовсе нет.
В 1811–1813 годах против луддитов было брошено больше вооруженных людей, чем против войск Наполеона. На перекрестках многих дорог стояли войска с артиллерией, чтобы не пропускать повстанцев в другие части государства. В промышленные центры вводили воинские части, а сельские джентльмены тренировались в быстрых сборах конных ополченцев.
Сражения между луддитами в Западном Райдинге, в графстве Йоркшир в начале 1812 г., а в Ланкашире — в марте того же года, у фабрики Бартонсов в Миддлтоне и у фабрики Вестоутон велись с участием нескольких тысяч человек, с применением артиллерии.{40}
Только эта гражданская война шла тихо и незаметно, без ажиотажа. В газетах о ней почти не писали и вообще старались не привлекать внимания. В результате о ней известно до обидного мало.
Хорошо видно, как колонии снимали внутреннее напряжение в Британии, позволяли не довести дело до вооруженного взрыва.
В XVII–XVIII веках за море, в колонии Северной Америки, уезжали религиозные «диссиденты», то есть «инакомыслящие», несогласные сдогмами англиканской церкви.
В XVIII–XIX столетиях в Америку, Южную Африку, Индию, Австралию и Новую Зеландию выехало не менее трех миллионов человек — 10 % населения Британии, ставшие «лишними» из-за внедрения машин.{41}
С момента Промышленного переворота середины — конца XVIII века прошло то ли шесть, то ли восемь научно-технических революций. Каждая из них изменяла не только производство, но и образ жизни людей и их отношение к жизни. До Великой войны 1914–1918 гг. произошли:
• революция электричества (и рождение телефона и телеграфа);
• революция природного газа, пошедшего на освещение;
• переход на двигатели внутреннего сгорания.
В XX веке было и развитие авиации, и ракетостроение, и появление атомной энергетики, и рождение других форм альтернативной энергетики, и появление компьютера, а с ним и мобильного телефона.
Изучение этих этапов развития культуры и научно-технических переворотов производства — самостоятельная тема для книги и даже целой библиотеки. Существуют разные мнения о том, сколько было научно-технических революций и в какие сроки они произошли. Оставим эти споры ученым. Отметим главное: индустриальная, машинная цивилизация — новый этап развития цивилизации европейской. И начался он именно в Англии.
Все эти революции требовали преобразования общества.
Или страна будет только потребителем чужих изобретений, или будет свои! А «совершать свои» — означало изменяться, освобождая граждан от власти государства, семьи, общины, корпорации. Создавая новый тип общества.
14 февраля 1876 г. Александр Грэхем Белл (1847–1922), профессор физиологии органов речи Бостонского университета, запатентовал в США свое изобретение — телефон.
В том же году телефон Белла был продемонстрирован посетителям Всемирной выставки в Филадельфии, а в 1881 г. на международной выставке в Париже к его аппарату выстраивались огромные очереди.