А вот выдержка из речи царя Федора Иоанновича в Боярской Думе (1589): "Помыслили были есмя о том, чтобы святейшему патриарху Иеремии Вселенскому быти в нашем российском государстве на патриаршестве Владимирском всея России". Этот же эпизод воспроизводит в своих мемуарах его непосредственный очевидец митрополит Монемвасийский Иерофей: "Когда русские увидели, что Иеремия не ставит им патриарха, а сам хочет остаться у них, то говорят ему ... древняя кафедра России во Владимире, туда и благоволишь отправиться на жительство"...
* * *
Итак, мы можем подвести некоторые итоги. В течение 14-16 вв. наряду с прежним названием Русь (Россия) в источниках появляются новые - для обозначения двух ее частей: подчиненной Золотой Орде Великой Руси и оккупированной поляками и литовцами Малой Руси. Однако названия эти не вытеснили прежнего - РУСЬ, которое и оставалось в течение рассматриваемого периода наиболее употребительным, лишь к концу его уступив место своему греческому эквиваленту "РОССИЯ".
Что же касается этнонима, используемого для обозначения национальной принадлежности населения Руси, то он остался без изменений: РУССКИЕ - так по-прежнему самоопределял себя Русский Народ вне зависимости от того, в какой части России он проживал - Малой или Великой. Отсутствие разницы естественно: речь шла об одном народе, одной стране, часть которой лишь временно оказалась включенной в другое государство.
Утверждения В.Кожинова о появлении в 14-16 вв. в юго-западной Руси "украинцев", а в Руси Московской - "великороссов" ни на чем не основаны и свидетельствуют о полном незнании источников данной эпохи, начисто опровергающих предложенную им схему.
Расчлененный государственными границами Русский Народ не только сохранил сознание своего национального единства, но и подготовил духовные, материальные, военные предпосылки для ликвидации иноземного владычества над Малороссией и воссоединения нации в едином государстве. Именно 16 в. дает нам примеры активной самоорганизации Русских на оккупированной территории (запорожское казачество, православные братства) для активного противодействия проводимой поляками и католицизмом политике дерусификации населения Малой России, ее этнического и вероисповедного оскопления.
Только эта самоорганизация позволила Русской Нации вступить в открытую вооруженную борьбу с оккупантами и завершить ее блестящей победой в середине 17 в.; победой, ковавшейся усилиями всего Русского Народа: Малой, Белой и Великой Руси. Ложь о "национально-освободительной борьбе украинского народа" не только профанирует истинные цели и значение этого народного подвига, но и кощунственно оскорбляет память героев славной войны 1648-1654 гг.
Не "украинцы", а Русские в течение шести лет сражались с панской Польшей, покрыв себя не меркнущей в веках славой. Не "украинцы", а Русские отстаивали веру, свободу, право быть самими собой, а не подневольными польскими "хлопами". И все участники этой кровавой, беспощадной борьбы прекрасно знали - кто, с кем и за что воюет. Сошлюсь еще раз на Богдана Хмельницкого. В июне 1648 г., двигаясь на Львов, гетман отправляет универсал жителям города: "Прихожу к вам, как освободитель русского народа; прихожу к столичному городу земли червонорусской избавить вас из ляшской (польской) неволи".
А вот свидетельство другого современника, из противостоящего лагеря - польского гетмана Сапеги: "Против нас не шайка своевольников, а великая сила целой Руси. Весь народ русский из сел, деревень, местечек, городов, связанный узами веры и крови с казаками, грозит искоренить шляхетское племя и снести с лица земли Речь Посполитую". Как видим, речь идет только о Русском Народе. Причем же здесь грушевские, петлюры, винниченки, бандеры, шухевичи и прочие "украинцы"?!.. Не за "самостийну Украину" велась борьба, а за воссоединение двух частей РОССИИ, объединение Русских в едином государстве.
Что же касается "укрáин" (окраин), то термин этот, как и ранее, применяется в источниках к самым разным территориям и также не имеет к позднейшим "украинцам" совершенно никакого отношения.
О приграничье (окраине) Полоцкой земли встречаем в летописи (1348): "И посем Андрей с Полочаны из своея укрáины пригнавше, без вести повоевавще неколико сел Воронежской волости". Пограничные рубежи Литвы и Валахии упоминает великий князь литовский Александр в письме к валашскому воеводе: "И тымы разы, аж Бог даст, подближаемся там под укрáины к тым нашим панством и оттут ... шлем до Тебе наших послов". "Приказали есьмо своим укрáинным князем ... и всем своим украинником (т.е. жителем приграничья)" -сообщает летопись в 1503 г. Великий князь Василий Иванович пишет (1517): "Наш недруг Жигимонт, король польский, послал войско к укрáинному пригородку к Одочке, а наши воеводы ноугородцкие с ноугородцкими людьми стояли в нашем укрáинном городе на Луках на Великих, оберегали наших укрáин".
В польских источниках 16 в. нередко встречается слово "укрáина", от которого два века спустя малороссийские самостийники и поведут свою фантастическую страну "Украину", населенную таким же фантастическим "украинским народом". Хотя и поляки поначалу под "укрáиной" подразумевали все то же приграничье, окраину и не привязывали ее к какой-либо конкретной территории. Недаром синонимами "укрáин" в польском языке служили слова "уграниче", "пограниче".
Польский король Стефан Баторий, например, писал в своих универсалах: "старостам, подстаростам, державцам, князьям, панам и рыцарству, на укрáине русской, киевской, волынской, подольской и брацлавской живущим" или "всем вообще и каждому в отдельности из старост наших укрáинных". У польского историка Мацея Стрыйковского (ум. 1582), автора "Хроники польской, литовской, жмудской и всей Руси (!)" находим следующие места: "Альбрехт, племянник королевский, причинил убытки на укрáине (т.е. границе) Польской и Жмудской земли". "Деньги были выдаваемы из казны конным и пешим ротмистрам на укрáине московской и татарской" - т.е. границе с Россией и Степью...
* * *
Я полагаю, что ложность историософской концепции В.Кожинова вполне доказана приведенными выше фактами. Впрочем, он и сам интуитивно понимает, что его умозаключения о генезисе "украинского народа" на бесспорную истину едва ли тянут. Не зря же в целях подкрепления своей надуманной схемы он внедряет в нее столь же надуманный термин "общерусский". Надуманность видна уже из того, что применение термина строго ограничено определенными случаями, а именно: стоит Русскому писателю столкнуться с идеологией украинского (белорусского) сепаратизма и необъяснимо загадочным появлением на месте Русских русскоязычных "украинцев", "белоруссов", "трех ветвей" и тому подобных химерических общностей, как он сразу начинает оперировать странными словосочетаниями, вроде "общерусский язык", "общерусская культура" или "общерусская история", - не замечая в полемическом задоре всей их бессмысленности.