Сантиоль настороженно разглядывала девочку.
— Она долго шла. Единственный город в радиусе тридцати миль — Бедланд. Она не местная. Мы бы ее узнали.
— Приехала к родственникам? — спросила Эрика у Сантиоль. — Может, потерялась?
Эти земли принадлежали деду и бабке Эрики, и она хорошо знала окрестности, но до Сантиоль ей было далеко.
— Нет, — ответила та. — Вряд ли.
— Не говорите обо мне, будто я вас не слышу, — сказала девочка. Острие ее перочинного ножа не дрогнуло. — Я здесь.
— Откуда ты? — спросила Эрика.
— Уходите.
— Куда ты идешь?
— Никуда. Не ваше дело.
Эрика расправила плечи, ее терпение подходило к концу. Эта земля принадлежит ее семье, так что это ее дело и она получит ответы.
Сантиоль коснулась ее руки и, наклонившись, прошептала на ухо:
— Посмотрите на ее правое плечо.
Эрика разглядела частично скрытый под волосами и толстым слоем грязи шрам. Темный и воспаленный, примерно с палец длиной, в форме мушкета.
— О Кресимир, — выдохнула она.
Не шрам. Клеймо. Клеймо порохового мага, приговоренного королевским указом к повешению.
— Мы обязаны выдать ее, — осторожно сказала Сантиоль.
Эрика резко развернулась к наставнице и уставилась на нее с горькой смесью гнева и возмущения.
— Впрочем, не думаю, что вы это допустите. — Сантиоль выругалась себе под нос. — За ней будут охотиться.
Эрика это знала. Также она знала, что королевским охотникам на магов — или, как их неофициально называли, королевским Гончим — плевать на то, что это всего лишь ребенок. Пороховой маг есть пороховой маг. Они будут преследовать девочку по всему Кезу, и никто ей не поможет. На самом деле, большинство выдадут ее, надеясь на щедрое вознаграждение.
— Я не оставлю ее здесь, — сказала Эрика.
Однажды, когда она была чуть младше этой девочки, она заблудилась в лесу. И до сих пор иногда просыпалась посреди ночи в холодном поту, мучимая воспоминаниями о лабиринте деревьев и страхе перед наступающей темнотой.
— У нас нет выбора. — В голосе Сантиоль слышалась жалость. — Если нас поймают…
— Один раз она уже сбежала от Гончих. Она прошла Кресимир знает сколько миль и явно направляется на север. Если у этой девочки хватает смелости в одиночку пересечь северные горы в надежде добраться до Адро, я ей помогу.
— Это очень глупо, — вздохнула Сантиоль.
— О чем вы говорите? — требовательно спросила девочка, медленно отползая прочь. — Оставьте меня. Я вооружена!
Эрика окинула ее взглядом, а потом подошла и села на корточки, но так, чтобы девочка не могла до нее дотянуться.
— Тебе ни за что не перейти горы в одиночку.
— Я иду на юг, — возразила девочка.
— Нет. Ты идешь на север, в Адро, где пороховых магов не убивают. Я могу помочь тебе добраться туда целой и невредимой. Или, — небрежно добавила Эрика, словно ей все равно, — ты можешь остаться здесь и посмотреть, что убьет тебя первым — зима или Гончие.
— А вам какое дело? — огрызнулась девочка.
— Как тебя зовут? — улыбнулась ей Эрика.
— Сначала вы скажите.
— Меня зовут Эрика-же-Леора. — Она оттянула вниз воротник сорочки, открыв клеймо прямо над левой грудью, такое же, что и у девочки, только меньше. Его легче было скрыть. — И я тоже пороховой маг.
Девочка пошла следом за ними к дороге. Она держалась на расстоянии, словно в любую секунду готова была удрать. Когда они вышли к дороге, она осталась в тени деревьев, не выпуская ножик из рук. Она прихрамывала, хотя хорошо это скрывала. Наверняка каждый шаг причинял ей боль.
— Я слышала про вас, — сказала девочка.
Эрика удивилась бы обратному. Среди аристократов пороховые маги были редкостью.
— Надеюсь, хорошее?
— Только что вы Отрекшаяся, — фыркнула девочка. — Вы можете прятать свое клеймо.
— Да. Потому что я наследница герцогства. — Только спустя мгновение Эрика поняла, как ужасно несправедливо прозвучали ее слова: аристократка-пороховой маг может жить в безопасности, в то время как простолюдинов преследуют и казнят. — Вот почему у меня это. — Она показала лук. — Мне запрещено прикасаться к мушкету.
«И вообще к пороху».
Пороховые маги управляли энергией пороха и употребляли его, чтобы обострить чувства и увеличить силу и скорость. Их считали чрезвычайно опасными, и больше всех их ненавидел королевский совет Избранных — магов, управляющих стихиями, — и его свора Гончих.
Эрика поняла, что ее замечание насчет пороха было бы не слишком утешительным. Девочка спасалась бегством из-за преступления, в котором не виновата.