Сколько еще? От грязи щипало глаза. Она споткнулась и вслепую полетела вперед, стараясь не издать ни звука.
Грубые руки подхватили ее под мышки и подняли из канавы. Она в панике замолотила руками, пытаясь дотянуться до кармана, где лежал перочинный нож. Нужно вырваться. Нельзя подвести ни себя, ни Эрику.
Из-за нее убьют их обеих.
Карета Эрики подъехала к воротам через несколько минут после отъезда герцога Никслауса. Доминик остановил лошадей сразу за воротами, и Эрика по каменным ступеням поднялась на стену, не обращая внимания на любопытный взгляд адроанского солдата в синем мундире.
Люди Никслауса никуда не уехали. Они обыскивали все по кругу, постепенно расширяя его, и еще раз осматривали канавы. Если сейчас они найдут Норрин… Эрика не хотела думать об этом. Ей в Адро ничего не грозило, а вот дедушка поплатится.
К ней присоединился капитан стражи. Эрика повернулась к нему, заметив, что он один. Может быть, она не в такой безопасности, как думала.
— Капитан, что-то не так с моими бумагами? — спросила она на адроанском.
— Вовсе нет, леди Эрика. — Он облокотился на стену, наблюдая за людьми Никслауса. — У вас проблемы? Мы уже собирались выслать отряд узнать в чем дело.
— Это не кончилось бы ничем хорошим. Охотники на магов. Лучше не затевать международный скандал на землях Кеза.
— А. — Капитан внимательно посмотрел на нее. — Значит, к лучшему. Я рад, что вы добрались сюда невредимой. Пожалуйста, прикажите своему кучеру развернуться и встать около караульной будки. У меня для вас посылка.
— Простите?
В чем дело? Что-то еще? Еще одна ловушка?
— Думаю, вам лучше идти. Кое-кто оставил вам подарок возле ворот. Заберите его, когда будете выходить.
Ее присутствие — или скорее присутствие Гончих у самых ворот — заставляло капитана нервничать.
— Благодарю вас, я заберу.
Эрика бросила последний взгляд на Гончих и спустилась со стены. Она велела Доминику развернуться и подъехать к караулке. Им пришлось подождать, пока капитан подошел к окну кареты.
— Вот, — сказал он, открывая дверь.
Эрике потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что капитан говорит не с ней. В карету забралась Норрин и устроилась на сиденье напротив Эрики. Ее куртка исчезла, взамен появился старый адроанский мундир. Шарфа, который прикрывал клеймо, тоже не было.
— Она немного перепачкалась, пока удирала, — сказал капитан. — Мы как могли почистили ее сапоги, но куртка совсем испорчена.
Эрика не знала, что сказать.
— Спасибо.
— Благодарите не меня. Благодарите капитана Тамаса. Он приезжает раз в несколько месяцев и каждому на стенах Будвила привозит новые сапоги и бутылку портвейна. Взамен мы высматриваем определенных… беглецов. Рады оказаться полезными, миледи.
Он приподнял шляпу, шагнул назад и закрыл дверь.
— Ты в порядке? — тут же спросила Эрика у Норрин. — Они тебя не обидели?
Норрин покачала головой:
— Они были очень добры.
— Как ты добралась до ворот?
— Я спряталась в канаве, но решила, что нельзя отсиживаться. И пошла по дну. Там было много воды, так что следов не должно остаться. Солдаты на стене увидели меня и вышли, чтобы забрать.
Эрика кивнула. И правда, очень добры. Хоть пороховые маги в Адро не считаются преступниками, их тоже не особенно любят. Кто такой этот капитан Тамас? И почему он заботится о кезанских пороховых магах?
Эту загадку придется отложить на другой день. Эрика чувствовала, что возбуждение, которое поддерживало ее со времени отъезда из дедушкиного поместья, уступает место истощению. Она привалилась к стенке кареты и задремала, мечтая о теплой постели.
Разбудили ее голоса. Голоса и свет. Ее моментально охватила паника, и она резко села, нашаривая шпагу.
Шпаги не было, отчего отчаяние только усилилось. Веки казались невозможно тяжелыми, а тело вялым. Она судорожно искала оружие. На плечо легли сильные ладони, и чей-то голос окликнул по имени. Эрика тряхнула головой, пытаясь понять, в чем дело, и наконец догадалась.
— Отец? — спросила она.
Ее затрясло, и руки не отпускали ее, пока она не успокоилась. Лорд Пенсброк, ее отец, в конце концов отошел, и она смогла осмотреться. Она находилась в гостиной их дома в Будвиле. Рядом стоял отец в одной пижаме. Он был высоким мужчиной с широкими плечами и аккуратно подстриженной черной бородкой.
— Это я, дорогая. — Отец взял ее за руку. — Ты в безопасности.
От беспокойства в уголках его глаз появились морщинки.
— Папа внес тебя в дом. Ты проспала здесь два часа, — сказала мать. — Ты не засыпала так крепко с тех пор, как была ребенком.