— Кто это? — спросила она.
Сантиоль прищурилась:
— Похоже, ваш дедушка и… не уверена.
В следующий миг Эрика узнала мужчину справа от деда.
— Бездна, — выругалась она. — Это Никслаус.
Герцог Никслаус, невысокий худощавый мужчина на пару лет старше Эрики, с непропорциональной головой, которая казалась слишком большой для тонкой шеи. Светлые, почти белые, завитые волосы выглядывали из-под превосходного фетрового бикорна. Древние алые руны на белых перчатках позволяли призывать в мир магию стихий. В свои двадцать два года Никслаус был известен как один из самых молодых Избранных, полностью прошедших обучение. И он точно был самым молодым Избранным, вступившим в ряды охотников за магами.
Эрика подавила панику.
— Если он здесь, то со своими людьми.
Сантиоль сжала руку Эрики.
— Спокойно.
Трое мужчин подошли к углу сарая, и дедушка осмотрел Эрику с ног до головы.
— Похоже, вы обе славно потрудились сегодня утром.
— Она делает успехи, милорд, — сказала Сантиоль.
— Чудесно! Эрика, Сантиоль, вы знакомы с герцогом Никслаусом?
— Мы встречались. На одном из королевских балов прошлой весной.
Эрика заставила себя улыбнуться и протянула руку, которую Никслаус поцеловал. На улыбку он ответил изгибом губ, отчего ее кожа покрылась мурашками.
— Миледи, это было слишком давно. Вы превратились в очень красивую женщину.
— Я польщена, — вяло выговорила Эрика и поморщилась. Дедушка отчитает ее за неумение скрывать чувства. Должна же понимать.
— Сантиоль — наставница Эрики, — сказал дедушка. — И прошу меня простить, герцог, но я, стыдно признаться, запамятовал имя вашего спутника.
— Дуглас, — поклонился третий мужчина, но руки не подал.
Высокий, почти на фут выше Никслауса, с длинными мускулистыми руками и ногами. Длинные волосы с проседью, напомаженные усы, на поясе шпага. Несмотря на утреннюю прохладу, его куртка была расстегнута. Он стоял, засунув большой палец за ремень, и с интересом разглядывал Эрику.
— Дуглас — главный охотник за магами, — сообщил Никслаус. — Тридцать лет выслеживает мерзких тварей. А также искусный поединщик. Помогает мне в моем задании.
— И в чем оно заключается? — спросила Эрика. Голос прозвучал выше, чем ей хотелось бы.
— Мы выслеживаем опасную преступницу. Порохового мага, конечно же. Она сбежала из тюрьмы в Лореленде.
Эрика изобразила потрясение:
— Это почти восемьдесят миль отсюда. Неужели она могла забраться так далеко?
— Безусловно, это неожиданно. Она оказалась изворотливой.
— Куда она может направляться?
— По нашим подозрениям, в Адро. Но я понятия не имею, как она собирается выжить на перевалах высоко в горах, когда зима на пороге.
— Надеюсь, вы арестуете ее до того, как кто-нибудь пострадает, — сказала Эрика.
— Я тоже. Не каждому пороховому магу хватает порядочности отречься от омерзительной магии.
Вот оно. Эрика с трудом сглотнула. Разумеется, Никслаус знает, что она пороховой маг. Все знают. Но подозревает ли он, что она способна помочь собрату-магу?
Несколько минут Никслаус монотонно распространялся о подробностях их поисков. Дуглас молча возвышался позади. Эрике казалось, что оба внимательно наблюдают за ней, словно ища некий знак. Возможно, это только ее воображение. Так или иначе, она надеялась, что они спишут ее дрожащие руки исключительно на усталость после тренировки.
— Мои люди уже обыскивают территорию, — заключил Никслаус. — Мы должны удостовериться, что эта тварь не угрожает вашей семье.
Эрика подавила порыв взглянуть на запад, на заброшенную конюшню, где Сантиоль спрятала Норрин. Конюшня располагалась почти в трех четвертях мили от главного дома, в лесу. Эрика понимала, что ее выдаст даже крошечный намек, но не могла не беспокоиться о том, надежно ли спрятали девочку. Что, если ее уже нашли?
— Весьма признателен. — Герцог Леора пожал руку Никслаусу. — Мы высоко ценим все, что вы, охотники, делаете для нас. И вам спасибо, Дуглас.
Высокий охотник коротко кивнул.
Как это у дедушки получается так хладнокровно притворяться? Он настолько привык лгать представителям власти? Или он ночью успел перепрятать Норрин? Эрика сжала рукоять шпаги. Если ей придется простоять здесь еще минуту, ничего не делая, пока Гончие обыскивают поместье, она завизжит.
— Мой добрый герцог, — неожиданно вырвалось у нее, — вы фехтуете?
— Немного, — ответил Никслаус, несколько опешив.