— А какая она, драконья птица? — спросила Тай Ли, потеревшись о голову принца щекой и переплетая пальцы их рук.
— Она очень большая, больше летающего бизона, но меньше драконов, я думаю. Ее перья золотого цвета, а сама она светится так, что ночью вполне может заменить солнце, — сказал он и зевнул. Тай Ли заметила это и ухмыльнулась.
— Тебе надо отдохнуть. Жрец сказал, что тебе нужно много спать, — она повернула голову к Чан Мину и наткнулась на жалостливый взгляд.
— Останься, — попросил он ее, но Тай Ли покачала головой.
— Если я останусь, ты не уснешь, — сказала она, поцеловав его в лоб, и попыталась встать, но была удержана неожиданно сильной хваткой Чан Мина.
— Усну, — сказал он твердо, — просто побудь рядом, — и отпустил ее, устраиваясь так, чтобы не потревожить рану на боку. Посмотрев на Тай Ли, что продолжала сидеть рядом с ним, он улыбнулся и пробормотал: — Я рад, что ты здесь, — закрыв глаза, провалился в сон. Он уже не чувствовал, как Тай Ли поцеловала его в висок, как пересела на кушетку и сама задремала, впервые за неделю заснув спокойным сном.
center***/center
Аватару Аангу не спалось. Он постоянно ворочался на своем месте, стараясь устроиться поудобнее, но непрошенные мысли постоянно лезли в голову, заставляя обдумать все то, что он узнал за последние несколько дней.
Когда к нему пришел Сокка и попросил помочь Тай Ли добраться до Страны Огня, Аанг согласился не раздумывая. Почему бы не помочь старому знакомому, тем более, что за нее через Сокку просила Суюки. Правда, повод для поездки был печальным. Тай Ли без утаек рассказала, что на Урсу, мать Зуко, и ее воспитанницу напал одержимый духом и пытался использовать в ритуале вселения для Похитителя Лиц. Аанг помнил встречу с Кохом и осознавал, насколько опасен был этот дух. И тем удивительнее было услышать, что принцу Чан Мину, правда, с помощью местного духа-хранителя, удалось победить его. И несмотря на то, что для принца эта встреча окончилась обмороком и истощением, Аанг был впечатлен.
Отношение к самому Чан Мину у Аанга было двоякое. С одной стороны, он был другом Тоф, да и Зуко о нем отзывался очень тепло. С другой стороны, он был замешан в нескольких весьма неоднозначных историях, в том числе и в случившемся полгода назад заговоре против того же Зуко. Правда, в отличие от других заговорщиков, Зуко своего брата просто изгнал из столицы.
Уже в Хира’а, Аанг заметил, как на него странно косились местные жители. Подумав, что это от того, что они давно не видели воздушных кочевников, Аанг в начале не заострил на этом внимание. Тай Ли почти сразу пошла в комнату Чан Мина, а сам Аанг разговорился с сыном жреца, который следил за его здоровьем и, оказывается, был давним другом принца.
— Он жил здесь недолго, но успел подружиться со многими, в том числе со мной, — ответил он, когда Аанг заинтересовался, откуда он так хорошо знал принца. Беседа происходила в саду поместья молодой госпожи, которое Ю Ли покидал только вечером, каждый день возвращаясь и следя за состоянием принца.
— А что, собственно, случилось? Тай Ли сказала, что Похититель Лиц хотел заполучить себе тело, — спросил Аанг, когда они вышли
— Именно это и случилось. На самом деле, ни я, ни кто-либо другой не смог понять, чего конкретно хотел Похититель Лиц. Отец предположил, что он просто решил поразвлечься, но как по мне, тут что-то иное, — сказал Ю Ли, всматриваясь в лицо Аанга.
— И что же? — Аанга просто распирало любопытство.
— Духи ведь имеют много ограничений, что наложены на них в нашем мире. Недаром когда-то давно наши миры были разделены, — начал сын жреца, отслеживая реакцию Аватара и делая выводы. Стоящий перед ним подросток слушал его с нескрываемым интересом. Это значило, как минимум, что зная о своей роли посредника между мирами, Аватар имеет очень слабые знания о теории. А как максимум совершенно некомпетентен. Но не лишен любопытства. — Например, дух может вселиться в человека только с его позволения. При вселении, он может делать что-либо, опять же, только с разрешения человека. Но тут речь идет не о простом убийстве, а о жертвоприношении, — сказал тот и, заметив, как вздрогнул Аватар, отметил про себя, что мальчик явно находится в плену иллюзий, свойственных его возрасту.