center***/center
В дворцовой бане, в больших деревянных чанах с горячей водой, лежало трое детей. Дети принца Озая уже получили медицинскую помощь, а теперь просто отдыхали. После такого боя, все трое королевских отпрысков были полностью выжаты. У каждого из них в голове крутились свои мысли, которые они, пользуясь минутами покоя, решили обдумать.
Принц Чан Мин также размышлял… размышлял о многом. Мало кто догадывался, насколько тяжело ему дался этот спарринг. В реальном бою он бы использовал все возможности, чтобы избежать столкновения с покорителями. Но нужно было продемонстрировать придворным, что младших отпрысков королевской семьи нужно как минимум опасаться, а в идеале добиться уважения двора. Перед боем мать лично обработала его тело особой огнестойкой мазью, чтобы избежать серьезных ожогов. Была у неё такая привычка: лично готовить своих детей к тренировкам, особенно к таким спаррингам. Теперь негласный лидер этой троицы размышлял о том, как эффективнее использовать результаты их демонстрации.
Юный принц прикрыл глаза и ещё больше углубился в свои мысли. Себя, как принца Чан Мина он осознал в 5 лет. В тот момент на него навалились воспоминания его прошлой жизни. Несколько дней он провалялся в бреду, после чего проснулся совершенно новым человеком. Не тем, кем он был когда-то, не тем, кто родился уже здесь, чем-то средним. Он не перестал быть ребенком, всё же детское тело сильно влияло на него. Однако опыт прошлой жизни никуда не пропал. Он был словно подернут дымкой, которая не позволяла в полной мере использовать доставшиеся из прошлой жизни знания. Он использовал их словно по наитию. Например, он не обижался на других детей, когда те обзывались, а отвечал в разы худшими эпитетами, после чего они либо начинали плакать, либо становились его верными прилипалами. Он неплохо понимал людей за счет опыта прошлой жизни, что, конечно же, использовал себе во благо, играя на желании двора угодить принцу и так далее. И чем дальше, тем больше эта дымка рассеивалась, и тем больше взрослел принц Чан. Сейчас ему было двенадцать, но он ощущал себя как минимум ровесником Лу Тена, сына кронпринца Айро и будущего наследника престола.
Он не помнил, кем был в прошлой жизни, поэтому искренне считал своими родителями принца Озая и Леди Урсу. И если Урсу он однозначно обожал, то вот Озай вызывал в нем немалые сомнения. Нет, Озай, безусловно, заслуживал уважения, будучи хитрым и изворотливым интриганом и очень сильным покорителем, да и чего уж тут, любил маленький Чан своего папу. Но было в нем что-то непонятное. Словно время от времени на него накатывало нечто, что в корне меняло его поведение. И принц Чан Мин не знал, как ему помочь.
Принц сделал глубокий вдох и погрузился в воду. Одна, две, три… и вынырнул. Он открыл глаза и посмотрел на соседний чан. В нем отдыхала его младшая сестра, принцесса Азула. Иногда ему казалось, что девочка, так же как и он, помнит прошлую жизнь, уж слишком она была талантлива для своего возраста. Но нет, Азула все-таки была девятилетней девочкой, конечно, более развитой, чем ее сверстницы и имеющей несколько другие интересы, но все же еще сущий ребенок. Тоже самое касалось и Зуко.
Когда-то у принца Чана получилось стать для принцессы тем, на кого она подсознательно равнялась. Дерзкий, смелый и хитрый Чан, которому не нужно было покорение, чтобы быть самым крутым. Его авторитет среди детей придворных, да и самих придворных, уступал лишь авторитету Лу Тена. Он был для нее идеалом наравне с Озаем. А может даже и большим, потому что Чан был постоянно рядом, то и дело принося ей чего-нибудь интересного из дворцовой оружейной или от городских мастеров-оружейников, а Озай появлялся слишком уж редко, поскольку все же был очень занятым человеком.
Зуко с самого детства ходил хвостом за Лу Теном, а когда тот углубился в учебу, за Чан Мином. Он старался изо всех сил походить на него, из-за чего зачастую попадал в неприятности. Например, однажды он угодил в один из дымоходов дворцовой кухни, думая, что это потайной ход. Тогда пришлось разбирать кладку, чтобы вынуть его оттуда. Впрочем, если Чан Мина и Лу Тена уважали, то Зуко был всеобщим любимцем женской половины дворца, потому что обладал на редкость смазливым лицом. Азула пару раз даже ссорилась с ним из-за чересчур большого внимания со стороны матери, любимчиком которой и был Зуко. Правда, Чан Мину удалось похоронить вражду в зародыше, переведя ее на поле соперничества, что пошло на пользу их мастерству, и провести беседу начистоту с матерью.
А еще у принца был близкий друг, Лу Тен. Сын дяди Айро, которого Чан очень любил и уважал, был самым настоящим самородком. Его уже называли сильнейшим покорителем своего поколения, а еще умнейшим и мудрейшим. И вправду, Чан Мин иногда не мог понять, откуда у пятнадцатилетнего пацана, который лишь недавно гонялся за ним по всему дворцу, чтобы хорошенько побить, столько житейской мудрости. Казалось бы, он наперед знает все чаяния и желания своих собеседников. С ним спорили ученые и не сказать, что они поддавались ему как кронпринцу. Весь его вид говорил окружающим, что Лу Тен именно тот, кто поведет Народ Огня в светлое будущее. Нет, были у Лу Тена и недостатки. И самым существенным из них было то, что кронпринц очень быстро впадал в азарт. Это касалось абсолютно всего. Во время спаррингов Лу Тена так поглощала битва, что остальной мир для него переставал существовать. Когда они на что-то спорили, а это, как правило, были споры на освоение знаний, Лу Тен мог ночами не спать, но знания освоить. Например, прочитать полное собрание стихов эпохи раздробленности Народа огня за ночь или толстенные трактаты по военному делу за два-три дня. И неудивительно, что именно Лу Тен чаще всего выигрывал в подобных спорах. К тому же, он банально был старше. И теперь его друг уехал. Уехал на очень долгое время, чтобы продолжить свое обучение недалеко от отца. Максимум через год кронпринц возглавит свой первый военный отряд и начнет на практике усваивать Искусство войны. Так назывался главный военный трактат, фактически настольная книга каждого более-менее адекватного военного этого мира, причем не важно какой национальности.