Затем я превратил свои страх и вызванное грубым пробуждением раздражение в горящий луч концентрированного красного пламени, и направил его через посох. Я повернулся кругом, и луч прожёг песок, творя с волками гораздо более интересные вещи, превращая их в разнообразные жжёные волковые кусочки.
Убедившись, что волки мертвы, я остановился. Мы с Роуз немного постояли в окружённом песком пузыре, переводя дух. Затем я снова использовал силу, поднимая над нами прозрачную крышу и отталкивая песок достаточно, чтобы мы могли выйти наружу.
— У меня плохие новости, — сказал я Роуз.
Она взволнованно спросила:
— Что такое?
— Рыбы больше нет, — ответил я. — Не соблаговолишь ли отведать вместо неё волчатины? У меня есть несколько вариантов, отборные филейные части.
Она побледнела:
— Пожалуй, откажусь, но благодарю за предложение.
Мёртвые животные превратили наш некогда идиллический лагерь в нечто более похожее на скотобойню:
— Похоже, что я тоже потерял аппетит, — согласился я. — Наверное, нам следует удалиться.
— Вопрос, — сказала Роуз, — в том, куда именно нам отправиться?
— Ну, можно вполне резонно предположить, что мы находимся в той же половине мира, где расположен Ланкастер, но мы понятия не имеем, в каком направлении он находится, — сказал я, излагая то, что мы знали.
Роуз кивнула.
— Мы также можем вернуться через границу, что перенесёт нас обратно в Албамарл. Я сейчас в лучшей форме, и преследователи наверняка не ожидают нашего туда возвращения. Мы можем снова попытаться добраться до дома, — предложил я.
— Вот только его наверняка уже охраняют, — указала Роуз. — И если Тирион каким-то образом выжил, то он скорее всего сбросит чары, чтобы не дать тебе войти.
Я сжал губы:
— Выжить в том взрыве было трудно. Я сам едва выжил, но я и был не так близко. Если он потом даже на несколько секунд потерял сознание, то он точно умер.
— А что вообще вы можете пережить? — со внезапным любопытством спросила Роуз. — Ты сам вернулся обратно после смерти, разве нет?
— Там было другое, — объяснил я. — Моё тело умерло, но душа осталась прикованной к нему. Гарэс сделал мне новое тело, пока Уолтэр не позволял мне уплыть в посмертие. Если не считать того случая, я могу исцелиться от почти любой раны, покуда я в сознании и могу использовать свою силу. После того боя с Тирионом у меня был очень тяжёлый случай отката, поэтому я не мог ничего делать. Иначе я был бы в порядке.
— А что насчёт нападения анголов? — осведомилась Роуз. — Тебе пробили сердце стрелой. Там что-то другое произошло, верно?
«Чёрт, а она проницательна». Впрочем, Роуз во время того нападения не было, и вообще увиделись мы лишь гораздо позже. Как она могла узнать о моей трансформации?
— Как ты об этом узнала? — резко спросил я.
— Пенни, — просто сказала Роуз, но не упомянула, когда именно они разговаривали.
— Она наверняка преувеличила серьёзность ситуации, — ответил я, желая оставить эту тему.
Но Роуз напала на след, и не готова была бросить преследование добычи:
— Не думаю, Мордэкай. Она сказала, что ты изменился. Что в тебе ещё что-то осталось от того времени, когда ты был шиггрэс.
Я вздрогнул, но отнекиваться уже было бессмысленно. Я кивнул, и сказал:
— Она всегда слишком много болтала.
— Вернёмся к изначальному вопросу, — сказала Роуз, двигаясь дальше. — То, что ты сделал, уникально для тебя, или так может любой архимаг?
— Думаю, они смогли бы, если бы знали, как слышать пустоту, — признал я. — Но насколько я знаю, через такое прошёл только я, так что скорее всего только я так и могу.
— Если кто-нибудь проткнёт Тириону сердце, это его убьёт? — спросила она.
— Думаю, да. Он слишком быстро потеряет сознание. Полагаю, что это, или отсечение головы, сработает. Если он уже без сознания, или если у него откат, то будет гораздо проще.
— А что насчёт тебя? — многозначительно спросила Роуз.
Я пожал плечами:
— Сложно сказать. Если бы у меня был откат, то я думаю, что убить меня могло бы почти что угодно. Иначе, безопаснее всего сжечь моё тело дотла, и поскорее. Но это в некотором смысле мой выбор. Если бы я отказался меняться, то наверняка умер бы. Это трудно объяснить.
— Тогда давай внесём ясность, — с чувством произнесла Роуз. — Если тебе не грозит неминуемая смерть, то я не хочу, чтобы ты использовал эти способности, ни при каких обстоятельствах.