Я покачал головой:
— Пока ничего, но я не сдаюсь.
Она потянула меня за руку, подняв на ноги, и обняла. Жест был слегка неудобным, поскольку она была одета в королевскую мантию, и на голове её была корона. Это одеяние не подходило для подобных вещей, и мне пришлось проявить осторожность, чтобы зубчики её короны не выкололи мне глаз. Она тихо произнесла, уткнувшись мне в плечо:
— Мне жаль насчёт Пенни. Я знаю, что тебе было нелегко.
Затем Королева Лосайона оттолкнула меня:
— А теперь мне надо предстать перед советом. Они и так уже заждались.
Я пошёл было за ней, но она отмахнулась:
— Я не могу пустить тебя туда одетым как крестьянин-фермер. Иди домой. Тут я и одна справлюсь.
— Ари…
— Ни слова больше. Это — меньшее, что я могу сделать. Позаботься о своей семье.
Глава 3
Айрин собиралась направиться к обширным укреплениям, охранявшим ворота в Албамарл, поскольку именно там располагалась традиционная резиденция Хайтауэров, однако в коридоре дворца она встретила Бенчли.
Камергер поклонился сразу же, как только заметил её:
— Леди Айрин, для меня честь лицезреть вас.
Выпрямив спину, она ответила:
— Бенчли, верно?
— К вашим услугам.
— Не мог бы ты сказать мне, где я могу отыскать Леди Хайтауэр?
Бенчли кивнул:
— Определённо. Леди Хайтауэр сейчас в зале совета с остальными лордами, дожидается появления Королевы.
— О, — сказала она, разочарованная.
Он улыбнулся ей:
— Позвольте отвести вас туда. Если совещание ещё не началось, то она сможет найти время поговорить с вами до его начала.
Идти было недалеко, и вскоре она оказалась у дверей в зал совета. Её брат, Коналл, стоял снаружи на страже вместе с одним из обычных дворцовых стражей. Бенчли зашёл внутрь, чтобы уведомить Роуз, а Айрин осталась ждать.
— Что ты тут делаешь? — спросила она у брата.
— А на что это похоже? — ответил Коналл. В броне, состоявшей из позолоченной по краям кирасы поверх кольчуги, он имел застенчивый вид. Грудь кирасы была украшена королевским гербом.
Айрин критически осмотрела его с ног до головы:
— А тебе разве не положено иметь на груди герб Камерона? Ты же не дворцовый стражник.
Коналл зыркнул на неё:
— Отец так и не дал мне броню с нашим гербом — но это не важно.
— У нас есть специальные накидки поверх доспехов, — парировала Айрин. Тебе следует носить одну из них поверх этой брони, представляя нашу семью.
— Почему тебя это так сильно волнует? — спросил Коналл, раздражаясь.
Стоявший рядом с Коналлом стражник изо всех сил притворялся, что не слышит их, но было ясно видно, что ему не по себе. Айрин было плевать:
— Дворянин должен носить свой собственный герб, даже на службе Королевы. Ты — Камерон.
— Я — младший сын графа, — сказал Коналл. — Я — не наследник. Формально, я — никто.
— Ты — мой брат. Разве это ничего для тебя не значит? Ты что, теперь стыдишься своей семьи? — Айрин начала закипать, но прежде, чем она успела сказать что-то ещё, двери открылись, и Леди Роуз вышла наружу.
— Ты что, пришла только для того, чтобы меня позлить? — спросил Коналл.
— Отец сказал мне, чтобы я передала тебе возвращаться домой, — солгала Айрин. — Он тебя уже больше недели не видел. Ты вообще думал о том, каково ему сейчас? И каково мне? — Её голос постепенно повышался в тональности и громкости.
Роуз положила ладонь ей на плечо:
— Давай поговорим где-нибудь в другом месте, Айрин. У меня мало времени. — Она покосилась на Коналла. — А спорить с братом ты сможешь и позже.
Айрин последовала за ней по коридору, на ходу оглянувшись через плечо, чтобы одарить брата злым взглядом. Роуз открыла дверь, которая вела в маленькую прихожую, и предложила ей сесть:
— Как ты держишься?
Айрин сделала глубокий вдох, жалея, что не может имитировать идеальное самообладание Роуз:
— Тебе нужно вернуться, — наконец сказала она.
Роуз выгнула бровь:
— Это отец послал тебя, чтобы сказать это мне?
Заёрзав, Айрин уставилась на выложенный плиткой пол:
— Нет.
— Тогда почему ты это говоришь?
— Потому что это правда, — сказала Айрин, позволив фрустрации прозвучать в её голосе. — Всё разваливается. Никто ни с кем не говорит. Мойра куда-то запропастилась, Мэттью почти всё время сидит взаперти, а Коналл здесь, притворяется героем. Это неправильно!
Роуз одарила её печальной улыбкой:
— Ты скучаешь по Кариссе, не так ли?
— Нет. Да. Не в этом дело! Ты что, не слушаешь? Я волнуюсь за Папу. Ему нужна помощь, — ответила она.