– Незачем так орать, юноша! – морщится она. – Да, читала, вот только глупости это все. Ну, где это видано, чтобы посторонние люди были связаны до такой степени, чтоб один знал, когда с другим беда? Врете вы все, юноша, вот что я вам скажу!
Я растерянно смотрю на Кингсли, но тот, кажется, уже понял, что нужно делать.
– Расскажите подробней, мистер Лонгботтом.
Я послушно рассказываю все, что мне известно. Мерлин, я ведь вообще не хотел, чтобы Гарри узнал об этом! Уж, во всяком случае, не так! Очень ему приятно вдруг выяснить, что он портил мне жизнь самим фактом своего существования!
– В общем, как вы понимаете, – заканчиваю я, – если бы Северус служил Волдеморту, тот вряд ли позволил бы мне спокойно учиться в Хогвартсе, в то время как Гарри никак не могли поймать.
– Весьма любопытно, – тянет мадам Янг. – Ну, а если бы на вашем месте оказался кто-то, кто желает зла Гарри Поттеру? Кто-то из его врагов?
– А так не бывает, деточка! – снова оживает старушка. – В книжке сказано, что если поборник попытается замыслить зло против Избранного, то сам сразу же и помрет мучительно!
– Правда? – удивляюсь я.
– Вы об этом не знали, мистер Лонгботтом? – быстро спрашивает Кингсли.
Я мотаю головой.
– Я вообще эту книгу полностью не читал – Северус мне просто несколько абзацев показал. А о том, что я могу найти Гарри, где бы он ни был, только на седьмом курсе сообщил. Опасался, наверное, что я помчусь ему на выручку и все испорчу. Я ведь раньше даже палочку в руках с трудом держал.
Эти слова членов Визенгамота странным образом успокаивают и даже заставляют улыбнуться. Не всех, к сожалению.
– Вы можете как-то доказать факт наличия этой связи? – скептически интересуется Мендус.
Почему-то мне кажется, что Северус на моем месте уже давно испепелил бы усатую сволочь одним движением брови. Но я, к сожалению, такими навыками не обладаю.
– Моя ментальная связь с Гарри Поттером прекратила свое существование в момент исполнения Пророчества, то есть, в момент смерти Волдеморта, – сухо сообщаю я.
– Значит, опять сплошные слова и никаких доказательств! – Мендус только что руки не потирает.
Я мысленно желаю, чтобы у него в заднице вырос геморрой размером с арбуз.
– Мистер Лонгботтом, мне кажется, вы уже достаточно сказали в свою защиту и в защиту профессора Снейпа, – поспешно говорит Кингсли, сердито покосившись на въедливого гада.
Но мне уже не хочется отступать, а хочется утереть этому таракану нос. И ему, и всем, кто с ним солидарен.
– Ну что вы, господин министр, мне совсем не трудно предоставить суду еще больше доказательств! – преувеличенно вежливо сообщаю я и, мысленно попросив прощения у Гарри и Рона, продолжаю: – Дело в том, что я был с Северусом, когда он передавал Гарри меч. О том, где они находятся, ему сообщил Финеас Блэк, но лес большой, поэтому Северус на всякий случай взял меня с собой. Я могу рассказать вам, как это происходило, а Гарри подтвердит мои слова. Думаю, вы не станете обвинять во лжи победителя Волдеморта.
Гарри смотрит на меня во все глаза. Рон тоже – наверное, пытается понять, видел ли я, как он уничтожал хоркрукс.
– Мистер Поттер, вы рассказывали мистеру Лонгботтому об этом эпизоде? – спрашивает Кингсли.
Гарри мотает головой.
– Говорите, мистер Лонгботтом.
Я подробно рассказываю о том, как мы с Северусом аппарировали в лес под Оборотным зельем, как нашли палатку, которую мог видеть только я, как Северус спрятал меч в озере, как выманил Гарри, как Гарри бежал за Патронусом, как разделся и бросился в озеро за мечом…
– А потом, когда Северус уже собирался прийти к нему на помощь, из леса выскочил Рон – мы едва успели аппарировать, – заканчиваю я. – Убедились, что с ними обоими все в порядке, и вернулись в школу… А потом, честно говоря, просто напились! – добавляю я, неожиданно для себя.
В зале раздаются смешки. Некоторые члены Визенгамота, включая, как ни странно, Шайенну Янг, тоже прячут улыбки. Мендус поджимает губы, чуть ли не съедая собственные усы.
– Мистер Поттер, все так и было? – осведомляется Кингсли.
Мог бы и не спрашивать – по лицу Гарри все понятно.
– Да, министр, – кивает он.
– Мистер Уизли?
Рон тоже кивает, не сводя с меня глаз. Если потом спросит, скажу, что мы сразу же аппарировали, как только он Гарри из воды вытащил и в чувства привел. Не хочу ставить его в неловкое положение. Ему и без того несладко.
Я с вызовом смотрю на членов Визенгамота. Некоторые сердито косятся на меня и брезгливо поджимают губы, но многие, похоже, испытывают неловкость – отводят глаза, ерзают на скамьях. Гомофоб Мендус пытается убить меня взглядом. Осознав, что это не в его силах, он выпаливает: