– Джинни, вообще-то, в курсе, – замечаю я.
– Ну, так им-то я об этом не говорила, – резонно возражает моя подружка. – Тоже, конечно, изобразила удивление. Ну, а потом Чарли их отвлек, и мы, пользуясь случаем, сбежали.
– Чарли?
– Ну да, – Джинни хихикает. – Слышал бы ты, как мама на него потом орала! А ведь сама виновата, нечего было его одергивать во время заседания. Впрочем, он сказал, что все равно бы это сделал…
– Да что он сделал? – непонимающе спрашиваю я.
– Интервью дал всем журналистам разом! – сообщает Джордж, посмеиваясь. – Забрался на фонтан в Атриуме и начал вещать. Журналисты мигом просекли, что тебя уже не достать, и давай записывать! А он им столько историй из своей бурной личной жизни понарассказывал, что каждому на книгу хватит!
– С ума сойти… – бормочу я.
– Это точно! – подтверждает Джинни. – И бабушка твоя тоже…
– А что бабушка? – напрягаюсь я.
– Ну, тоже интервью им дала. Но этого мы уже не слышали – сбежали от греха подальше. Завтра в «Пророке» почитаем.
– А к Гарри только двое журналистов подошли, да и те, в основном, о тебе спрашивали, – добавляет Гермиона.
Мне становится неловко.
– Я не хотел, чтобы так получилось, – говорю я, глядя на Гарри.
Он только мотает головой.
– Все в порядке. Я был бы рад, если бы они вообще забыли о моем существовании. А вот тебе сейчас нелегко придется.
– Переживу, никуда не денусь, – отмахиваюсь я.
В палату вбегает Рон.
– Нет!!! – выпаливает он, тяжело дыша.
– Что – нет? – уточняет Гермиона.
– Не работает Выручай-комната! Я сейчас пытался ее открыть, а она – ни в какую.
Ребята переглядываются.
– Где ты ее открывал? – спокойно интересуюсь я.
– Как это где? – Рон смотрит на меня, вытаращив глаза. – На восьмом этаже, где же еще? Бегал туда-сюда, как идиот…
– Вход теперь в другом месте.
– Где же?
– Понятия не имею, – я пожимаю плечами. – А если бы и знал, то не сказал бы.
– Это еще почему? – нахмурившись, спрашивает Гарри.
– Она весь последний год на износ работала, – поясняю я. – Пусть отдохнет. Ей и без того досталось.
– Она же не живая! – смеется Рон.
– Для тебя, может, и нет, – возражаю я. – А мне она столько раз помогала, сколько не каждый друг поможет.
– И что, мы теперь вообще не сможем ее открыть? – уточняет Гермиона.
– Почему же? Если она действительно вам понадобится – откроете без проблем. А для развлечений есть и другие помещения. Одно могу даже посоветовать.
– Двадцать минут истекли! – сообщает мадам Помфри, вновь появляясь в палате. – Прошу всех уйти, Невиллу необходим отдых.
Ребятам ничего не остается, кроме как подчиниться решительно настроенной целительнице. Пожелав мне скорейшего выздоровления, они покидают палату. На меня наваливается усталость, но, прежде чем заснуть, я твердо обещаю себе, что не стану прятаться от людей и завтра же отсюда уйду.
Утро начинается с полноценного скандала с мадам Помфри. Кроме меня пациентов у нее на данный момент нет, а она, видимо, уже успела к ним привыкнуть, поэтому всерьез вознамерилась оставить меня в больничном крыле недельки на две. Ну, а в мои планы это категорически не входит. Пока мадам Помфри мечет громы и молнии, у меня мелькает мысль, что женщины все-таки намного опасней гигантских ядовитых змей – с последними хоть как-то можно справиться.
В конечном итоге мне все же удается убедить нашу целительницу в своем полном физическом и душевном здравии и отправиться на завтрак. В Большой зал я прихожу к самому концу трапезы. Представителей, так сказать, старшего поколения здесь уже нет, остались только ребята. Правда, их почти не видно из-за груды газет и писем, которые они увлеченно читают, не обращая внимания на давно остывшие напитки.
Я сажусь на свое обычное место между Джинни и Луной и мрачно обозреваю внушительную гору конвертов. Радует хотя бы то, что никто из ребят не пытается от меня шарахаться. Наоборот, все приветливо здороваются, интересуются моим самочувствием, улыбаются, но никаких провокационных вопросов не задают. Как будто ничего особенного не произошло.
– Все письма тебе, между прочим, – замечает Джинни. – Мы не вскрывали. Даже у Гарри меньше почты, не говоря уже о нас.
– Можете взять себе половину, – со вздохом предлагаю я, хватаю первое попавшееся письмо и машинально читаю вслух: – «Я закончил Хогвартс десять лет назад, учился в Гриффиндоре и представить себе не мог, что на моем факультете может оказаться такой, как ты! В магическом мире извращенцам не место! Если у меня когда-нибудь будет сын, я ни за что не отдам его учиться в эту школу и предупрежу, чтобы…»