Весьма показателен тот факт, что Гитлер собирался построить в Берлине Триумфальную арку, которая более чем в два раза должна была превышать Триумфальную арку в Париже. На «своей» арке он намеревался высечь имена 1,8 миллиона немцев, погибших в Первой мировой войне. По этому поводу Э. Канетти тонко отмечал: вряд ли кто-нибудь прочитает такое множество имен, а вот их число останется в памяти у людей, оно огромно, и это будет придатком к его имени. Ощущение массы мертвецов имеет для Гитлера решающее значение. Без этого ощущения его не понять, не понять ни его начала, ни его власти, ни того, что он с этой властью предпринял, ни к чему его предприятия вели. Его одержимость, проявлявшая себя с жуткой активностью, и есть эти мертвецы, пишет Э. Канетти в статье «Гитлер по Шпееру». Я думаю, что упомянутая активность есть яркое проявление его глубоко некрофильской натуры.
Сами немцы нужны были Гитлеру постольку, поскольку они могли побеждать, и в этом тоже заключается поражение толпы. В качестве побежденных они не представляли для него никакой ценности и обрекались им на гибель. Его страсть уничтожить и унизить как можно больше людей — это не только строительство пьедестала для собственного величия, но и обретение покоя на грудах мертвецов.
Такое же удовлетворение получал Гитлер при уничтожении евреев, Сталин — во время массовых репрессий, максимально расширяя психологическое пространство для своей личности. Следовательно, мир был для них невыносим. Массовое сеяние смерти есть тоже поражение толпы, которая, чтобы быть готовой к гибели, активно примитивизируется, как и составляющие ее отдельные люди, эти жалкие нумера.
Тоталитарное государство называется так не только потому, что пытается охватить все стороны жизни общества и все области бытия личности, но и потому, что вырабатывает нормы и ориентации, принудительно обязательные для всех. Эти коллективные представления нацелены на формирование коллективного человека, человека толпы, что необходимо тираническому режиму и рационально для него, поскольку позволяет гибко и твердо управлять обществом. Люди как бы сами по себе, внешне лишь изредка следуя прямым указаниям высших властей, тем не менее все время выполняют их волю. На самом деле автоматическое поведение, закрепленное табуизацией жизни, длительное время формируется путем воспитания, постоянной идеологической и психологической обработки, обучения и «просвещения», а также силой, в том числе самой грубой и примитивной, кровавыми репрессиями, внушающими ужас. Силовое принуждение в большинстве своем приводит к покорности и полному послушанию. На определенном этапе коллективное подавляет индивидуальное, и советский, например, человек был именно коллективным человеком, что не могло не отразиться в литературе, искусстве, идеологических штампах и, самое главное, в его поведении.
Однако это отнюдь не изобретение большевиков, нацистов и фашистов, несмотря на всю их чванливую уверенность, что лишь только они и открыли свой новый мир. Оно уже было, было давно, в глубокой древности, что еще раз дает мне основание считать тоталитаризм возвратом к примитиву.
Леви-Брюль считал, что сознание первобытного человека целиком во власти коллективных идей или коллективных представлений. Они вырабатываются не отдельной личностью, а обществом, отдельная личность получает их в готовом уже виде. Коллективные представления отличаются чрезвычайной императивностью, обладают почти принудительной силой и воспринимаются автоматически каждым лицом, так как они навязываются ему с раннего детства и, почти не поддаваясь действию критики, в неизменном виде передаются из поколения в поколение. Коллективные представления получают свое выражение в верованиях, обычаях и языке, целиком господствуя над сознанием первобытного человека, который мыслит, по мнению Л. Леви-Брюля, иначе, чем мы, поскольку его мышление целиком во власти коллективных представлений. Наши же представления настолько дифференцированны, что позволяют нам совершать сложные операции отвлечения, обобщения и логической классификации. Наше мышление — концептуальное, строящееся на понятиях, предполагающих развитую способность отвлечения и обобщения. Мы никогда не смешиваем представление об объекте с вызванными им переживаниями и порожденными им двигательными реакциями. В коллективном же представлении первобытного человека все эти три элемента слиты.
В коллективном сознании тоталитарного общества мы найдем ту важную особенность коллективных представлений первобытного человека, которую Л. Леви-Брюль усматривал в их «мистическом» характере. Всякий реальный объект окружающего мира наделен, по представлению такого человека, тайными свойствами, связывающими его со сверхъестественным миром, с миром скрытых, невидимых реальностей, причем эти свойства, тайные или явные, связаны между собой. В силу мистической ориентированности своего мышления первобытный человек в любой вещи ищет, наряду с ее реальными, явными свойствами, те или иные скрытые, тайные, мистические, в которых он готов усматривать истинные причины явления.