Объекты, обладающие тайными, мистическими свойствами, густым роем окружают коллективного человека тоталитарного общества. Ими обладают разные символы и знаки, ритуалы и манипуляции, которым придается особая, скрытая значимость и сила. Поэтому-то флаги, штандарты, значки, гербы, символические скульптуры, скульптуры и портреты вождей и иные изображения, а также шествия и парады имели такую власть над людьми при большевизме и нацизме. Эти же люди придавали особый смысл учению, свято верили в бесконечные возможности доктрины, т. е. обычного слова, в его абсолютную власть, могущую перевернуть весь мир и сделать его таким, каким они желали его видеть. Коллективные представления особым могуществом наделяли вождей, которые были для них магами. Кроме того, что очень важно подчеркнуть, сам строй тоталитарной жизни, ее нормы и ценности обладали столь же неодолимой силой.
Коллективный тоталитарный человек дологичен, как и его далекий предок, он игнорирует свидетельства повседневного опыта, не способен сделать из него адекватные выводы, кроме тех, которые угодны тому же коллективному сознанию. Он интересуется и руководствуется главным образом мистической сопричастностью между вещами и явлениями, без затруднений допускает многоаспектность, к тому же ему самому не всегда понятную, любого объекта и не видит ничего невозможного в тех случаях, когда приходит в действие вызываемая его мистическими ощущениями эмоциональная волна. Эта волна порождена всем, что имеет отношение к сверхъестественному миру, к миру тайных сил и свойств, превосходящих обычную человеческую мощь.
Глава 5
Возвращение невспоминаемого общечеловеческого опыта
Невспоминаемый опыт детства, вытесненный из сознания вследствие травматичности или неактуальности, является составной частью индивидуального бессознательного. Доказано, что оно мощно стимулирует поведение, в том числе антиобщественное. Так, убийства детей могут мотивироваться бессознательным стремлением стереть в психике следы унижений и издевательств, перенесенных в собственном детстве, иными словами, на психологическом уровне покончить жизнь самоубийством. Убиваемый ребенок выступает в качестве первообраза, символа ребенка вообще, но ребенка, тяжко страдающего.
Каннибализм, инцест, убийства детей, бесчисленные тоталитарные деспоты и другие отвратительные явления современного мира убедительно говорят о том, что может возвращаться не только индивидуальный бессознательный опыт, но и коллективный, общечеловеческий, причем негативный. Теорию коллективного бессознательного впервые сформулировал и наиболее плодотворно исследовал К. Г. Юнг. При этом он отмечал, что «на первых порах понятие «бессознательного» использовалось для обозначения только таких состояний, которые характеризуются наличием вытесненных или забытых переживаний. Хотя у Фрэйда бессознательное выступает… в качестве действующего субъекта, по сути оно остается не чем иным, как местом скопления вытесненных содержаний; и только поэтому за ним признается практическое значение… С этой точки зрения бессознательное имеет исключительно личностную природу, хотя, с другой стороны, уже Фрейд понимал архаико-мифологический характер бессознательного образа мышления»[64].
Я не собираюсь здесь обсуждать вопрос, только ли вытесненное индивидуальное составляет бессознательное отдельного человека, поскольку это выходит за пределы настоящего исследования. Просто упомяну, что индивидуальное (личностное) состоит и из других образований. Оно выступает в качестве действующего субъекта не только у Фрейда, но и, например, в моих исследованиях. Я мог бы привести десятки, даже сотни случаев подобного рода, которые исследовались мною. Моя задача в том, чтобы доказать, что как индивидуальное бессознательное может определять поведение отдельного субъекта, мотивируя его, так и коллективное, возникающее из глубин человеческой истории, — поведение и конкретных лиц, и общества.
64
Юнг. К. Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Архетип и символ. М., 1991. С. 97