Можно предположить, что каннибализм, но в совершенно отличной форме (ее можно назвать психологической) приняло и христианство. Так, во времена Тайной вечери Христос установил таинство евхаристии, или причащения, как благодатное средство единения верующих с Христом — причащение Его тела и крови как истинного агнца. Во время вечери «Иисус взял хлеб, и, благословив, преломил, и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (от Матфея, 26:26–28). Разумеется, причащение Его тела и крови, несмотря на все различия в понимании евхаристии разными ветвями христианства, всегда носит символический характер.
Другой, не менее серьезной гипотезой является предположение, что таинство евхаристии представляет собой пережиток древнего тотемического обычая богоедства (теофагии), при котором участники мистерий поедали мясо священного животного и пили его кровь. Позже для подобных жертвоприношений стали употреблять изображения животных и богов. Д. Д. Фрезер отмечал, что обычай умерщвлять Бога в лице животного возник на очень ранней стадии человеческой культуры. «Разрывание на части и пожирание живьем, например, богов и телят было, по-видимому, типичной чертой дионисийского культа. Если принять во внимание обычай изображать Бога в виде быка и вообще придавать ему черты сходства с этим животным, веру в то, что в виде быка он представал перед верующими на священных обрядах, а также предание о том, что он был разорван на части в изображении быка, то нам придется признать, что, разрывая на части и пожирая быка на празднике Диониса, участники культа верили, что убивают Бога, едят его плоть и пьют его кровь»[7]. Фрезер приводит многочисленные примеры из жизни первобытных племен о поедании Бога.
Умерщвление представителя Бога в виде быка (по Д. Д. Фрезеру) оставило заметный след, например, в кондских жертвенных обрядах. Так, по полям рассеивали пепел зарезанного марима; кровью юноши-брахмана окропляли посевы и поле; плоть убитого нага помещали на хранение в хлебные закрома; кровью девушки из племени сиу орошали семена. Отождествление жертвы с хлебом, т. е. представление о ней, как о воплощении или духе хлеба, дает себя знать в усилиях, которые прилагали, чтобы установить физическое соответствие между духом и природным объектом, служащим его воплощением или представителем. Мексиканцы, к примеру, приносили детей в жертву молодым всходам, а стариков — спелым колосьям.
Итак, две версии о происхождении евхаристии, которая, как предположено выше, на символическом уровне порождена людоедством. Какая из них наиболее верна или обе верны и не противоречат друг другу? Не предшествовал ли «простой» каннибализм евхаристии, т. е. антропофагия теофагии? Возможно, что в разных районах мира жизнь сама решала этот вопрос по-разному, но скорее всего первое предшествовало второму, но не наоборот, или они существовали одновременно, что наиболее вероятно.
Вернемся к каннибализму, который внешне напоминает мистический (ритуальный).
Каннибалистские действия Джумагалиева никак не могли быть продиктованы голодом либо стремлением утвердить себя в качестве сверхчеловека в своих собственных. Он прибегал к людоедству для того, чтобы, по его же словам, таким способом приобрести определенные и очень нужные ему качества, т. е. следовал в этом за своими давно ушедшими предками. Думается, однако, что не только это мотивировало поведение данного людоеда, а больше его бессознательное стремление полностью возвратиться в дикую древность. Вот почему он подолгу жил в пещерах, иными словами, практически вел то существование, которое было у первых людей на Земле. Сверхценное отношение к животным тоже можно расценить как попытку возвращения в животный мир, но на психологическом уровне. Есть основания предположить, что психическое заболевание (шизофрения) стала тем механизмом, который способствовал созданию необходимых предпосылок и условий для формирования и реализации всех названных тенденций. Но шизофрения — лишь медицинский диагноз, а не полное объяснение общественно опасного поведения.