появляется предчувствие, которого я не понимаю. Конечно, у него есть на меня файл. Он пытается
выяснить кто я есть.
Тем не менее я должна сделать успокаивающий вздох, воздух вырывается с моих губ, когда я
их раскрываю. Мое сердце начинает бешено стучаться, так быстро, что кажется оно вырвется у меня
из груди. В файле всего только одна вещь: снимок ожерелья с бабочкой.
Не рисунок. Настоящая фотография.
Я только недавно рассказала ему об ожерелье, и зачем он бы просил Тайлера его нарисовать, если знал, как оно выглядит?
Кейден знал об ожерелье, но не сказал мне.
Я говорю себе, что есть хорошая причина этому, но не могу придумать какая.
Я встаю, едва дыша. Мне нужен воздух. Мне нужно пространство. Я выбегаю из комнаты и
спускаюсь по ступеням, не остановлюсь, пока моя сумочка не окажется у меня через плечо. Я оставляю
свое пальто, нуждаясь в настоящем холоде. Мне надо решить, стоит ли говорить Кейдену об этом или
самой искать ответы. Также я напомнила себе, что он с первого дня казался знакомым. Почему?
Почему? И черт побери, я не хочу сомневаться в человеке, которому доверяю, в человеке, с которым
так сблизилась.
Но также я могу быть дурочкой. Эта мысль толкает меня вперед, и моя память с эмоциями так
перемешались, что я моргнула – я у входной двери замка и даже не помню прогулки. Я тянусь к ручке, и она открывается. Я отступаю и смотрю в неверии, как мужчины из бара прошлой ночью несут внутрь
истекающего кровью человека.
Следом идет Кейден, разговаривающий по телефону. – Почему, черт подери, ты еще не здесь, Натан? Торопись, мать твою. – Он заканчивает звонок, и мужчины бросаются к ступеням центральной
башни, кровь капает повсюду, и в мой мозг врываются серии изображений. Мой отец был медиком в
армии, и он и меня научил этому делу.
- Стоп! – кричу я, побежав за ними. – Опустите его вниз, пока вы не приведете к большой потере
крови или не введете его в шок!
Мужчины остановились и посмотрели на Кейдена, который я чувствовала был за моей спиной.
Я развернулась. – Опусти его вниз, если хочешь, чтобы он жил.
Кейден не сомневался. – Делайте! – приказывает он.
Они опускают мужчину, который я уверена был Энзо, на пол, и я становлюсь на колени перед
ним, сдавливая рану на его груди, но с его руки тоже идет кровь. Он не двигается и бледный.
Кейден садится на колени напротив меня и сдавливает ему руку, чтобы проверить пульс. –
Пульс слабый.
- Он теряет очень много крови, - говорю я, смотря на одного из мужчин. – Мне нужно, чтобы
ты подержал там, где я держу.
Мужчина быстро присоединяется ко мне на земле, сменяя мою руку своей, но прежде, чем я
полностью освобождаю свою хватку, я предупреждаю: - Не думай уходить, а то он умрет.
Затем я перебираюсь через Энзо к Кейдену, расстегивая его ремень и вытаскивая его из петель.
– Мне нужна твоя рубашка, чтобы обернуть рану. Я продолжу сдавливать его руку, пока ты будешь
раздеваться.
Моя рука сменяет его, и он стягивает свою рубашку через голову. – Ты обернешь его руку, -
говорит он, - а я стяну ее ремнем.
- Хорошо. Стягивай очень сильно.
Он кивает мне, и незаметным движением, у нас получается жгут. Энзо стонет, и насколько я
помню, это хороший знак.
- Я здесь! – кричит Натан, входя с Маттео, оба мужчины несут сумки, и просто видя его – уже
облегчение. Затем он занимает мое место. – Мне надо ввести IV группу крови; ему нужна кровь. Дайте
мне сейчас же кровь!
Я даже не хочу знать, где они собираются ее брать. Больше не нуждаясь во мне, я
поворачиваюсь и начинаю идти, так холодно, что я аж дрожу, и едва помню, как добираюсь до
главного этажа нашей башни, или как я оказалась в соседней спальне. Внутри я продолжаю идти в
ванную комнату и включаю душ. Затем я вступаю под него полностью одетая и сажусь, смотря, как
кровь стекает с меня вниз в канализацию. Моя дрожащая рука расстёгивает сумочку и обхватывает
пистолет. Он – мой друг. Я не уверена, кто еще.
Открывается душевая дверь и внутрь заходит Кейден, опускаясь на колени перед мной, кровь
смывается с его штанов и тела, как и моя. Как много крови.
- Элла. – Его руки опускаются мне на плечи, и я хочу, чтобы они там были, и в тоже время не
хочу. Я не смотрю на него, и он поднимает мое лицо, заставляя посмотреть на себя. – Дорогая. Что ты