- Что ты делаешь? – требую я, хватая раковину, пока он хватает клок моих волос и поднимает
его, чтобы показать красный цвет.
- Что это говорит тебе о нас?
- Многие люди красят свои волосы, - говорю я, боясь, к чему все это идет, или что я сейчас
узнаю.
- Ты не только покрасила свои волосы, - говорит он, - ты сделала это быстро и ужасно. – Он
снова разворачивает меня, прижимая мой зад к раковине, его руки опускаются на мои бедра, обжигая
меня сквозь тонкую ткань. – Ты убегала, когда я нашел тебя, и тебя чуть не поймали.
- Ты не можешь это знать, - говорю я, мои пальцы сжимаются на его мощной груди, где они
оказались. – Я не знаю это.
- Те люди, которые гнались за тобой в том переулке, не были мелкими ворами. Они были
умелыми, опытными преступниками, и они искали тебя.
- Ты видел их?
- Да. Я видел их. И я вмешался, а то тебя бы здесь сейчас не было. Что я не знал, когда вызывал
скорую помощь и сказал им свое чертово имя, кем были те люди. Пока не нашел это. – Он вытаскивает
коробок спичек. – Он тебе знаком?
- Нет, - говорю я, мой голос ломается. – Ничего не знакомо, кроме тебя.
- Потому что ты ничего не хочешь вспомнить до меня, а ты должна.
- Я хочу вспомнить.
- Мезоннет, - говорит он, читая надпись на коробке, а затем хватает мою ладонь, вкладывает
его в мою руку, обхватывая его своими и моими пальцами. – Это ресторан, принадлежащий мужчине
по имени Никколо. Очень богатый, очень высокомерный мужчина, который также является самым
главным мафиози в Италии.
- Мафиози? – шепчу я, мои страхи о криминальных связях понимаются и тут же отвергаются. –
Нет. Нет, это неправда. Я не могу быть связана с мафиози.
- Мне все равно связана ты или нет с Никколо, чтобы разозлить его. Я просто знаю, что ты
сделала что-то, и его люди не перестанут бегать за тобой и забывать тебя, потому что он не забывает
тех, кто выдает его. И это не только твоя проблема; она стала моей, когда я сказал свое имя
сотрудникам скорой помощи и оно оказалось в полицейском рапорте.
У меня кровь отхлынула от лица. – Он собирается искать меня через тебя.
- Да, собирается, вот поэтому у меня есть хакер, который стер мое имя с полицейского рапорта.
Он также внес поправку в версию твоих записей «Неизвестная», показывающая, что тебя доставили
сюда в больницу, но так и не признали.
- Поэтому ты зарегистрировал меня под псевдонимом. Значит эти люди Никколо не смогут
найти меня.
- Правильно. Я даже изменил вашу дату поступления.
- Но Галло нашел тебя, и нас.
- Потому что кто-то, кто знает, как сильно он ненавидит меня, услышал мое имя по
радиостанции скорой помощи и рассказал ему. Он перехватил бумажную версию полицейского
рапорта за шестьдесят секунд до его уничтожения.
- Он ненавидит тебя.
- Да. Он ненавидит меня.
- Почему?
- Это о женщине. Типа того, что сейчас.
- О мне, ты имеешь в виду?
- Для меня, да. Для него, это о ней, и она горькая пилюля, которую он отказывается проглотить.
Вот поэтому я здесь, пока он не привлекает внимания к нам, я гарантирую, мы не попадемся. Одна из
медсестер только что сообщила мне, что он потратил последние два дня, прочесывая палату за палатой, ища меня, пока в конце концов кто-то меня не сдал. Он разговаривал со многими людьми. Слишком
много для меня чувствовать себя в безопасности, оставаясь здесь, с Никколо, ищущим тебя.
- Откуда ты можешь знать, что он действительно ищет меня?
- Он никогда не оставляет хвосты. Поэтому он выжил.
- Потому что никто не выжил, - говорю я, вдруг мое горло саднит и сушит.
- Ты выжила, дорогая, но, чтобы было понятно, никто не убегал от Никколо. Мы собираемся
атаковать и выиграть… а, чтобы это сделать, мне надо то, что у тебя в голове. – Он отталкивается от
меня и добирается к длинному, прямоугольному шкафу и снимает спортивную сумку, которую кидает
на пол. – Настало время вспомнить тебе, кто ты. Твоя постиранная одежда внутри. Открой ее и свяжи
ее с прошлым, потому что кто и что ты для Никколо, решит, что нам делать дальше.
- Только не говори, что я тесно связана с ним, - щелкаю я. – Я была в неправильном месте в