Глава 13. Вагабр
Потеряв меня из виду, Нигейр снова развернулся в сторону Рузанны. Я тяжело вздохнул — он возвращался туда, словно заведенный. Как же его из ипостаси-то выбить… Как в прошлый раз — сбив на землю?
Я рванул следом за ним, нагнал, что есть сил ударив вдогонку фэйром. Его швырнуло вперед и вниз, но он, кувырнувшись, удержался и выровнял полет. Я подрос так, чтобы стать больше него и, набрав скорость, снова ударил — грудью, усиленной металлом, и фэйром одновременно, давя его к земле. Падая, он удачно резанул по мне Асгаротом, задев крыло, но пострадали только перья. Затормозить падение ему удалось уже у самой земли, и он, приземлившись, снова взлетел, несясь на меня со всей своей драконье-змеиной яростью. Плеть вырвалась у него из когтя, почти достав мое крыло, я даже ощутил жар почти у самого плеча, и чудом успел упасть ниже, чтобы избежать ожога. Развернувшись, я поднялся выше, накапливая фэйр — сказывалась усталость и быстро концентрировать заряд уже стало трудно — и, дождавшись, пока он нагонит меня, снова разогнался и снова ударил, телом и стихией.
Неожиданно он захлестнул меня шипастым хвостом, увлекая за собой в падении. Я рванулся, попытавшись высвободиться, но он удачно зацепил меня через крыло и теперь волок вниз. Срочно сбросить размер… через несколько мгновений я высвободился из захвата и, все еще чувствуя шеей его железную хватку, опять пустился наутек к лесу, чтобы немного передохнуть, отсидеться и подумать, как действовать дальше. Похоже, мы зря рассчитывали, что, отобрав медальон-поводок, тем самым вернем ему разум. Не так оно работает. Или не работает вообще.
Он гнался за мной до самого леса, но я проворно шмыгнул в кусты, едва увернувшись от очередной плети. И уже в чаще почувствовал чье-то властное, давящее присутствие. Змей налетел на верхушки сосен, поломав телом множество веток, затем тоже попытался уменьшиться, но его возможности менять размер не были такими гибкими. Отлетев назад, он яростно хлестнул плетью по кустам, но я уже выпорхнул оттуда повыше, ища источник, от которого волной распространялся тяжелый, давящий приказ — повеление остановиться. Ни разу в жизни не попадал я под его действие, но знал, что это в его власти. Он может остановить и принудить к повиновению даже самого строптивого Вечного. Для того он и существует — Вагабр.
Нигейр все еще метался по поляне, время от времени налетая на верхушки деревьев и срезая их клинком. Я осторожно выбрался из чащи, обойдя его стороной, и, завидев с другого края большого белого оленя, устроился неподалеку, напряженно следя, что сейчас произойдет. Справится ли Вагабр со Змеем, находящимся под чужим контролем, когда сам давно забыл, что значит быть человеком? Не пришлось бы защищать беднягу от очередной эгри-плети…
Змей меж тем яростно метался над опушкой, и я неожиданно догадался, что его нервные броски вызваны не моими поисками, а схлестнувшимися в его сознаниями приказами, противоречащими друг другу. Олень медленно, но неуклонно приближался. Змей издал сдавленный горловой крик, метнулся вверх, а затем камнем упал вниз, сев и распластавшись по земле, тряся, дергая, мотая головой. Неожиданно приподнявшись, он кинулся на Вагабра, почти достав его длинным алмазным когтем, но олень, отпрыгнув в сторону, подцепил своими величественными белоснежными рогами кончик его крыла… Мне показалось, что Змей дернулся от боли и… стал уменьшаться, судорожно изгибаясь и трансформируясь в обыкновенного человека. Я с облегчением выдохнул и, слетев с ветки, тоже принял человеческий облик. Поднявшись на ноги, я с изумлением обнаружил, что на месте оленя тоже стоит человек.
Столкновение со Змеем и необходимость применить против него свою вечную силу тоже вернуло Ваэлю человеческий облик.
Подбежав к ним, я обнаружил потрясенного и растерянного Сашу, сидящего на траве в полном удручении. Осознание того, что произошло, настигало его с жестокой неотвратимостью. Похоже, поводок, на котором его удерживал Рейнард последние сутки, все таки порвался.
— Зачем ты напал на Рузанну? — спросил я, на всякий случай вытащив из ножен одну из сабель, но его настолько ошеломил мой вопрос, что я на всякий случай отодвинул ее подальше.
— Я напал на… Рузанну? — переспросил он.
— Показать последствия? — уточнил я, ничему не удивляясь.
— Мне…я… был уверен, что город в опасности. Нападение Анг Мирта… Грань прорвалась прямо в столице… нэрги… на улицах. Разве этого не было?
— Нет, — покачал головой я.
— На меня кидалась какая-то тварь, — он сжал виски и закрыл глаза, словно его голова раскалывалась от боли. — Большая черная тварь, вырвавшаяся из Маара. Порождение Некроса.
— Ну спасибо, — буркнул я. — Ладно, потом поговорим. Сможешь обернуться и долететь до резиденции Реваля под Эксерой? Кольер ждет тебя.
На его лице появилось отвращение.
— Я не хочу принимать облик, — сказал он с ненавистью и отчаянием. — Лучше сдохнуть человеком, чем так.
— Тогда жди, пока я доберусь до Реваля и пришлю сюда вимму, — сказал я и повернулся к такому же ошалевшему Вагабру. — Ты как?
Ваэль стоял рядом, внимательно слушая наш разговор.
— Сколько… сколько времени я провел в облике? — спросил он хрипло, с трудом ворочая языком, словно бы с трудом возвращая себе навык человеческой речи.
— Порядочно, — вздохнул я. — Около двух месяцев.
Он охнул.
— Я пришлю виммы, — пообещал я. — Никуда отсюда не уходите.
Глава 14. Убийство
— Он умер? — с ужасом спросила Юлька, глядя на Рейнарда, выходящего из-за двери и опускающего арл.
— Нет, к сожалению, — ответил тот раздраженно, бросая арл на пол и протягивая руку к ярко светящемуся у него на груди ариаду. Поднеся его к глазам, он замер в неподвижности, видимо, восстанавливая прерванную связь с объектом в кристалле, а потом перевел взгляд на Юльку. — Ты сбила мне прицел, толкнув дверь. Ты обеспечила ему нелегкую смерть, — с издевкой продолжил он. — Стазис его надолго обездвижил, но не убил. Скорее всего, он сейчас в сознании и слышит нас, только шевельнуться не может. Ну а некрос-стрела вошла не полностью, значит, наэр будет медленно просачиваться в его тело, вызывая судороги. Его ждет медленный некроз. Когда наэр доползет до аорты, кровообращение прервется, сердце остановится.
Юлька метнулась к неподвижно лежащему главе Пауков, чтобы выдернуть вторую стрелу, но Рейнард перехватил ее, отвесил жесткую пощечину и швырнул в противоположную от окна сторону, к полкам.
— Сиди тихо, дура, если хочешь жить, — негромко сказал он и захлопнул дверь, запирая ее на замок. Потом закрыл окно, от которого сквозило холодом, поднял кресло и, положив медальон на стол, сел и уставился на мерцающий камень, который отчетливо пульсировал, то разгораясь ярким голубым огнем, то затухая до темно-синего. — Как тебя сюда занесло, хотел бы я знать, — пробормотал он, морщась и потирая виски.
— Попутным ветром, — огрызнулась она, с трудом поднялась и села на пол около полок. Разбитая губа стремительно опухала, она ушиблась бедром и локтем при падении, а уж коленки, разбитые утром, отозвались вспышкой мучительной ноющей боли. Осторожно подвинувшись поближе к письменному столу, она не сводила глаз с Шандра, все еще надеясь, что ей удастся незаметно до него дотянуться. Некрос-стрела действительно вошла не полностью, в теле был только наконечник, но он успел раскрыться, хотя судя по глубине, лишь частично. Юлька судорожно пыталась вспомнить скорость распространения наэра в живых средах, но ничего подобного они на первом курсе еще не изучали.
Надо позвать на помощь, подумала она. Ширин позвать. Через Маар. Или хотя бы предупредить через ее, что у нас все сорвалось. Она привычно сосредоточилась, но ожерелья на ней не было, она еще ни разу не надевала его в Альбре — не было необходимости. Рейнард, заметив, что она закрыла глаза, встал из за стола и сильно тряхнул ее за плечи.